Автори / Сергій Планоядов / ДЖОННИ ПОДОРОЖ
И воля богов уничтожила силы,
Но куколкой мягкотелой я
Пережду катаклизмы
Вселенной до мига,
В котором тебя я найду.
1
… она опутала его тело ногами так крепко, что он не мог пошевелиться… затем облизала своим длинным языком… от лобка до темени… слюна была липкая… облизала ещё раз… и ещё… слюна застывала, превращаясь в паутину, и руки медленно вытягивали её ещё
Джонни просыпается. Ощущение такое, как будто лёгкие закупорены мелкопористой пробкой. Форточка открыта, но дышать нечем. За окном мрак и шелест холодных листьев, и неслышное ёрзанье жуков под корой старой липы. Глаза видят свинцовое небо с тёмными пятнами туч, опасно надутыми от излишка тяжёлой и сытной влаги. Холодно и сыро.
Джонни встаёт и по дощатому полу проходит в туалет. Пол сухо поскрипывает при каждом шаге. Дверь открыта, Джонни медленно заходит внутрь и останавливается над унитазом. Нависает над ним скалой. Крышка откинута, и из сливного отверстия выплывают потоки густого
Джонни начинает мастурбировать. С каждым движением чешуйчатой руки член вытягивается, словно телескопическая труба. Крепнет и толстеет. Свет из унитаза начинает пульсировать, и частота пульсаций стремительно повышается, захватывая разум Джонни и унося его в глубины.
Кончает. Сгустки спермы один за другим превращаются в улиток, выстраиваются в шеренгу. И уползают на потолок. Джонни поднимает голову и видит рассыпанные по потолку осколки стекла. Улитки со звоном падают на пол…
Джонни просыпается. Ощущение такое, как будто лёгкие закупорены мелкопористой пробкой. Форточка открыта, но дышать нечем. За окном мрак и шелест холодных листьев, и неслышное ёрзанье жуков под корой старой липы. Глаза видят свинцовое небо с тёмными пятнами туч, опасно надутыми от излишка тяжёлой и сытной влаги. Холодно и сыро.
Джонни встаёт и по дощатому полу проходит в туалет. Пол сухо поскрипывает при каждом шаге. Дверь открыта, Джонни медленно заходит внутрь и останавливается над унитазом. Нависает над ним скалой. Крышка откинута, так что видно давно не мытые внутренности. Облегчив мочевой пузырь, Джонни лениво идёт на кухню, открывает холодильник…
2
Что снаружи, что внутри — никакой разницы. Свет практически отсутствует, воздух одинаково тяжёлый и потный. По дороге проносятся автомобили, ещё больше делая его непригодным для дыхания, и редкие прохожие с недовольством поглядывают на грозные мешки туч. Сырость липнет к телу…
Джонни вспомнил сегодняшний сон, и пытается разглядеть, нет ли на дороге кошачьего трупа. На депрессивного цвета дорожном покрытии нет ничего, кроме мелких камешков и пыли. Джонни идёт дальше.
3
Кеды набухли и потяжелели от воды, но Джонни не обращает внимания на ставшую неуютной обувь. Он молча идёт по асфальту с зеркалами луж, не удосуживаясь обходить их. Джонни идёт прямо. Настолько прямо, насколько позволяет улица. Хотя улицей её назвать трудно, но всё же она ею является.
Молча шагает по лужам. Целенаправленно. Безэмоционально. По надобности.
Дома постепенно заканчиваются, превращаясь в холмоподобные
Псы постепенно смешиваются со свалкой. Свалка смешивает всё остальное. С дождём. До полного хаоса…
4
Небо внезапно вспыхнуло электричеством, и через мгновение громовые раскаты поглотили мир. Дождь, почувствовав долгожданную свободу, хлынул беспощадным ливнем, словно захотел утопить мир в своих жидких объятиях.
Джонни хочет рвануть назад, но не может этого сделать. Никак. Едва уловимое, но очень цепкое чувство ведёт его вперёд, к вот той огромной куче. Ставшая
Джонни взбирается на вершину мусорной кучи. Вокруг видны смазанные силуэты пространства, заполненного потоками воды. Утирает рукой лицо, но безуспешно. Холодно. Но вместе с тем и
Джонни поворачивает голову, и в этот миг очередная молния ослепляюще вспарывает тело атмосферы, и перед лицом возникает образ. Образ
Пространство, соединяя
Швом крепким тебя и меня.
Путь сотворяя,
Которым к тебе прилечу
Я во времени скором.
Лишь бы увидел и
Лишь бы ты понял.
1
Странный полумрак струится в голубоватом свете, протягивает свои бархатные щупальца, пытается обвить, но тщетно… Сверху загорается золотистая точка и начинает стремительно увеличиваться. Она превращается в яркий, жгучий шар, заслоняет собою всё вокруг, и чувствуешь себя самой маленькой планетой рядом с гигантским солнцем. Ощущением естественности наполнено всё тело, проходит упругий поток насквозь…
В один миг всё меркнет, словно взрывается внешняя оболочка, и выбрасывает всё из себя наружу…
Оглушающий звон…
2
Вокруг всё серебрится. Звонкий свет исходит от всего, что окружает. Джонни с трудом различает скопища слепых насекомых, снующих по его влажной руке, но не чувствует ни отвращения, ни страха. Он даже не пытается их стряхнуть.
Глухой свет исходит от перегнившей ткани, бумаги, пластика. Всё это лежит вокруг Джонни и под Джонни.
Тело находится в яме.
Глаза различают белёсую дымку выше, и мириады ярких частиц, перхотью опускающихся вниз. Они оседают на руках, на груди, и отбрасывают тень. Тень беззвучно дрожит.
Джонни поднимается с земли. Оглядывается, и видит тёмное углубление в стенке, и ощущается присутствие там
Джонни опускается перед чернотой на колени и погружает в неё руки. Пальцы вязнут в пустоте, но тут неожиданно наталкиваются на преграду.
Джонни вытаскивает старую облупленную
Джонни понимает, что с ней надо делать.
3
Свет практически отсутствует, воздух тёмный и расчленённый на мельчайшие фрагменты. По дороге проносятся автомобили, наполняя воздух тяжёлыми сгустками, и редкие прохожие с недовольством на истощённых лицах поглядывают на грозные мешки туч. Сырость пластами отпадает от тела…
Джонни вспомнил сегодняшний сон, и пытается разглядеть, нет ли на дороге кошачьего трупа. На депрессивного цвета дорожном покрытии — чёрное пятно. Джонни идёт к нему, не обращая внимания на автомобили.
Это кот. Кот. Кот. Слово ударами отбойного молотка вдрабливается в мозг, и кора трескается под неистовым натиском. Рука сама собой хватает холодную шерсть и со свистом отрывает от земли…
4
Вокруг — облупленные, наполненные сыростью и мерзкими испражнениями стены, кишащие жизнью… Пол укрыт ковром из мятых тряпок и бумаги, вперемешку с трупами насекомых и мышей…
Бутылки. Джонни насобирал их полную картонную коробку, и вот она стоит рядом, полуразваленная, доживающая последние свои отсыревающие дни.
Джонни поднимает с пола обломок кирпича и швыряет его в бутылки. Ещё раз. Ещё раз. Ещё.
5
Положив внутрь последний осколок, Джонни берёт рулон скотча и начинает обматывать тело кота таким образом, чтобы ни одно стёклышко не могло выпасть наружу.
Затем берёт катушку медной проволоки и разматывает её. До конца.
6
Обмотав кошачий хвост проволокой
Джонни резко наклоняется, хватает кота за голову и, размахнувшись, швыряет его в стену. Кот с колокольным звоном и хрустом раздавливаемого стекла впечатывается в кирпич, медленно сползает по стене.
Потом открывает пасть, потягивается, изгибается дугой и вскакивает на все четыре лапы.
Некоторое время он смотрит по сторонам, словно пытаясь понять, где находится, и когда око его замечает Джонни, с душераздирающим визгом срывается в окно…
Джонни немедленно выпрыгивает вслед за ним. Он точно знает…
7
Кот исчез в тумане. Джонни пытался позвать его, но туман поглотил все звуки, переварил в себе и выплеснул… в другом месте, выше или ниже…
Джонни осторожно следует за своими ногами, то и дело исчезающими в этой серой липкости. Идёт он так очень долго, но ощущение такое, словно стоишь на месте, словно во влажной утробе находишься, и родиться не можешь… или не время ещё…
Джонни останавливается. Никаких внешних ориентиров, ничего вокруг, и некоторое время кажется, что ноги всё же идут, невидимые…
В извилинах заструился страх. Сначала он каплями мыслей заполнял пустоты, а теперь течёт бурной рекой. А если ноги всё же несут дальше, а если к пропасти, и только подкатившая под горло тяжесть будет признаком падения… А вдруг туман этот настолько густой, что опустит медленно…
Джонни находится в тумане. Наедине со своим страхом. Он просто стоит и не думает ни о чём, кроме падения, и одно и то же вихрем кружится в голове, и растёт
Джонни стоит очень долго.
Стоит долго в месте, где времени нет.
Нет ничего.
8
Джонни замер у
Страх исчез с первыми лучами неторопливого солнца, и время снова возвратилось в мир, и туман растворился, вскипев каждой каплей. Кот сидел в одном шаге от Джонни, спиной к нему, и не мог двинуться с места. Он не видел пути. Потом освободился из туманных оков полностью, и прыжками понёсся вперёд…
Джонни стоит у
Джонни смотрит на угол здания, и видит девушку, склонившуюся над котом. Контуры её тела слабо мерцают, вибрируют, и сама она меняет оттенки, и поглаживает мохнатую кошачью голову, и кот мурлычет, но звуков не слышно вообще, кроме винограда, пытающегося зацепиться гибким усиком за верхний карниз…
Джонни прижимается к стене и потихоньку подходит к углу, скрывающему часть девушки… Идёт совершенно беззвучно, и она продолжает гладить кота, и вот Джонни опускается на корточки за её спиной, и смотрит на мерцание её тела
Джонни ошеломлён.
9
Джонни идёт по пустой улице. Странно, что в городе есть ещё такие места, не отягощённые человеческим присутствием, где можно услышать каждое слово кленового листа, пульсацию мышц улитки, где можно свободно разложить воздух на разноцветные фрагменты и вдыхать их по очереди, и сочетать в коктейлях…
Впервые за день улыбка освещает лицо Джонни, и идти становится легко, и кажется, кот чувствует это, и удлиняет прыжки, и вот уже словно парит, лишь изредка касаясь асфальта…
Джонни опускается на колени перед хилым ростком, что упорно пробивается из трещины. Видит свою тень, словно человекоподобному грибу принадлежащую, и накрывает ею растение, и приближается носом, и вдыхает…
Кажется, что дышишь листьями, и корни тоже растут из тебя, и соки струятся в костях, и оболочка ощущает нежные касания, прикосновения тёплых, до бесплотности лёгких рук, и они гладят щёки, и пальцами теребят уши, и поднимаются к волосам, и вот уже в них путаются, и голос, голос, голос зовёт, да, тот самый голос…
Джонни падает набок, и в зубах зажат побег, которому уже не суждено вырасти, и теряет сознание.
Асфальт с треском лопается, и Джонни чувствует, как тело обволакивает землёй, щекочет корешками кожу, разлагает на составляющие, и всё это — и кровь, и лимфа, и костная ткань, и печень — всё это несётся по почвенным ходам
Туда, куда направил голос.
И ещё ощутил Джонни…
За ним следовало нечто.
10
Джонни, стряхнув с одежды последние крохи земли, выбирается из деревянной кадки с фикусом. Вокруг громоздятся одно над другим причудливые растения, и всё окружено решёткой из стальных, полированных до ровного блеска прутьев.
Джонни некоторое время ходит между стеблями, потом обнаруживает узкий проход в клетке и протискивается в коридор.
Коридор образован стенками бесчисленного множества таких же клеток, отличающихся лишь размером и растениями, и сзади чувствуется присутствие… Становится страшно.
11
Джонни убегает по узкому коридору, иногда сворачивая в другие проходы, иногда больно ударяясь плечом о прутья, и кота нет рядом, и сумасшедший страх перед неизвестным и невидимым гонит, и обернуться нельзя никак.
Внезапно коридор обрывается, и Джонни успевает схватиться рукой за перекладину на потолке, и только поэтому не срывается в туманную пропасть.
Второй рукой, раскачавшись, хватается за следующий прут, и по ним перемещается вперёд, боясь быть настигнутым.
12
Над головой расстелено
Джонни останавливается, чтобы перевести дыхание, и внезапно чувствует, как близка опасность. Прямо за спиной.
Небо пошло складками, и
Джонни падает, не в силах противостоять, не в состоянии бежать, не в желании жить…
Трава ласково шепчет.
Не бойся.
Зачем…
Это же ты.
Всего лишь…
13
Вокруг сплетённого из лозы домика лежит сумеречная долина, обрамлённая густым хвойным лесом, с тёмными озёрами, омутами, и постоянными вспышками молний на горизонтах…
Выходишь в сероватый воздух, вдохом прокладывая путь, и пение сверчков вокруг, и рой светлячков выныривает из колокольчиков ипомеи, и хмель настойчиво вьётся…
И десять лун на небе, полупрозрачные, словно призраки других миров, опасных и пепельных… Здесь же…
Заходишь внутрь, опускаешься на ложе из сухой ароматной травы, и руки начинают отбивать гипнотический ритм на тамтаме, и звук погружает в тёплую колыбель, и вот она раскачивается потихоньку, и снова слышишь эту песню, таинственную, тягучую, вибрирующую, и густые потоки голоса уносят далеко за все новые миры, дальше самих истоков всего сущего, дальше всех богов…
Хочется остаться там…
Там, где не один…
Джонни открывает глаза и видит над собой звёздное небо. Вспоминает погоню, и тут же ощущает пустоту, словно часть души утеряна. Мысли заполняют эту полость, выискивают, что было там раньше, и вскоре приходит странное понимание, пугающее даже, если бы не другое…
Навсегда.
Руки, отбивающие ритм…
Джонни теперь знает, чьи они.
14
Пора искать кота.
15
… Слышно, как шелестит листва деревьев, заигрывая с прохладным ветерком. Здесь намного темнее, чем обычно. Поднимаешь глаза — на небе тускло дремлет луна, закутавшись в полупрозрачное облако. Здесь — ночь…
Джонни ступает осторожно, кажется ему, что в этом месте шуметь не стоит. Видно дорогу, вымощенную гладким булыжником, уходящую вглубь деревьев. Уходящую в Парк Жестяных Собак.
Странно здесь, одиночество клочьями свисает с неба, шнурами лежит меж камней. Ветер утихает. Джонни проходит по дорожке и замирает от неожиданности. Громкий скрежет резко заполнил пространство, эхом отдаваясь в
Немного страшно видеть это, отдающее мертвящей дикостью. Подойти ближе… Шаг за шагом… Странная собака… Она, кажется, сделана из металла…
Джонни медленно подходит ближе, останавливается у собаки. Рука сама ложится на твёрдую шероховатую поверхность, перемещается к холке, касается холодной пустоглазой морды, и из глазниц свисают отсыревшие лоскутки.
Джонни вдруг захотелось посмотреть в эти дыры с тайной в глубине, но нельзя этого делать. Здесь — нельзя.
Джонни идёт дальше, и проходит ещё одну собаку, стоящую на задних лапах, и другую, в прыжке, и ещё с десяток в разных позах, и все
Джонни замирает, выйдя на большую площадку, с ажурным ограждением, подстриженными аккуратно кустиками вокруг, и несколькими брезентовыми палатками, искусно расписанными сценками из собачьей жизни. В центре площадки — неподвижная, ржавая местами карусель с фигурами псов. У некоторых отсутствуют хвосты…
Неожиданно за спиной раздаётся звонкий лай, и
16
Джонни делает ещё шаг назад, и собака снова приближается. Она смотрит прямо в лицо радостной мордой, и глаза у неё тряпичные, с вшитыми блестящими в лунном свете бусинками, и из раскрытой пасти доносится бодрый лай. Лапы стоят на маленьких тележках, и хвост ходит из стороны в сторону, как настоящий, и бока покрыты краской.
Собака подъезжает ближе, и Джонни замечает маленькую руку с маслёнкой, сующую металлический носик в основание хвоста. Вторая рука толкает собаку.
Джонни одолевает любопытство, и он, вытянув шею, обходит статую. Собака мгновенно разворачивается к нему мордой. Джонни делает ещё одну попытку, быструю и внезапную, но ничего не выходит и после дюжины…
Слегка разочарованный, Джонни садится на корточки и пристально смотрит вперёд. Собака подъезжает и тычется в лоб носом, осторожно, словно боясь причинить боль ненароком.
Джонни поглаживает её голову, чешет меж ушей, как вдруг оглушающий взрыв радостного лая заставляет отпрянуть. Собака быстро исчезает за ближайшей палаткой, и Джонни удаётся увидеть маленького, совсем крошечного человечка в белой жилеточке, и куцый хвост торчит из дыры в штанах…
17
Собака с виноватым видом показывается
Джонни, стараясь не испугать, приближается к ней, но ночь вмиг оглашается какофонией механических звуков, и кошачий визг вспарывает ткань воздуха, и, забыв о собаках и маленько человечке, бежишь на вопли своего кота, и кажется, что эта жестяная свора гонится не за ним, а за твоей душой, и мчишься быстрее ветра.
И вот видно кота, прыгающего с невидимого обрыва, и за ним, всё равно куда, лишь бы не терять из виду…
На мгновение повиснув в пустоте, Джонни падает в крону дерева, и ветви больно хлещут по лицу и телу, и ноги ударяются оземь.
Рядом — навес трамвайной остановки.
18
Джонни стоит в вагоне, заполненном деревянными манекенами людей. У лампы танцуют мотыльки, ударяясь иногда о пластик. По поручню ползёт жук.
Трамвай слабо трогается с места, и тут Джонни постигает понимание того, что нужно сделать, слишком ясное и чёткое, чтобы быть простой интуицией…
Джонни переступает в сторону, против хода трамвая, чтобы всё время находиться напротив фонарного столба. Когда оказывается под открытым люком, на голову кричащим мешком обрушивается кот. Джонни успевает сгрести его в охапку, перед тем, как потерять сознание…
19
Кажется, что возвращаешься в настоящую реальность. Пробираешься сквозь толпу людей в плотных, дублёных шмотках, по щиколотку в грязи, и все маршируют в безысходность, и, увидев тебя, идущего против, толкают, бьют в голову, дробят голень ботинками, давят буграми своими, и дышать трудно, и встать пытаешься, но получаешь взамен треск собственных рёбер, и закрываешь кота всем телом, только не его, только не его, не трогайте, и слёзы текут, и срываются в грязь, и уже утопаешь в ненависти, сначала не своей, но принимаешь как реакцию, и вырываешься из отбросов, но поворачивает тебя в ту же сторону, что и других, и кот в ужасе разрывает твою грудь когтями, но руки смыкаются на его шее, и душат, душат, давят с ненавистью, и начинают позвонки хрустеть смертельно, но вдруг…
Снова голос. Тело обмякло и мешком падает…
20
Вокруг — облупленные, наполненные сыростью и мерзкими испражнениями стены, кишащие жизнью… Пол укрыт ковром из мятых тряпок и бумаги, вперемешку с трупами насекомых и мышей…
Джонни сидит на коленях, уткнувшись лбом в грязный дверной косяк, с котом на руках. Снаружи всё ещё хлещет дождь, и редкие обрывки его врываются в окно, гонимые ветром. Холодно и сыро.
И пусто.
И лишь голос заполняет внутренности, звучит, звучит, звучит настойчиво, словно втолковывает непонятное, но ощущаемое уже не так сумрачно, как раньше, но до сих пор словами невозможно описать то, что сейчас уже совсем близко, близко, рядом, почти внутри… кот медленно уползает из рук.
Джонни остаётся неподвижным, ждёт того, что должно сейчас произойти. Ждёт её…
21
Лёгкий толчок в спину, серебристый звон и звук рвущеёся плоти, и Джонни оборачивается.
Видит кошачью шерсть, разбросанную повсюду лоскутами, и на скотч налипшую, и в углу обрывок хвоста с медной проволокой, и всё это засыпано стеклом с кровавыми прожилками.
Осколки звенят, и из углов начинают звучать тамтамы. Ритм становится громче, ускоряется до безумия, и внезапно все осколки подпрыгивают до потолка, и ложатся там причудливым узором, и Джонни откидывает голову назад, чтобы увидеть, и видит лицо, то самое, искажённое в стекляшках, но именно то лицо, и вот голос звучит ярче, перекрывая бой тамтамов, и абсолютно понятно, что он хочет донести, и губы её еле двигаются, бледные, и искрящиеся глаза, полные
И
Осколки градом падают на пол, и миска с шестью изоляторами сползает с головы Джонни, и всё вокруг приобретает привычные тусклые краски.
22
Кот заснул в углу, разбросанный клочками, вперемешку с мусором.
Джонни бросает на него миску и покидает развалины.
Кеды снова набираются влаги.
Всего лишь.
Я расправляю яркие крыльяИ крепнут в сиянии солнца они.
Галактики звёзд я миную в
Полёте сквозь пустоту.
Бесконечные дни…
Именно столько ждать нам
Придётся, пока не сольёмся в звездоворот.
И наплевать на богов, на реальность.
Мы вместе.
Мы — наш бесконечный полёт.
© Сергей Планоядов 2005
Додав Art-Vertep 22 лютого 2003
Про автора
Полная биография сергей планоядов личность скучная депрессивная извращенная все написанное им является истиной самой последней инстанции и подлежит мгновенному переживанию выполнению забыванию как кому угодно можно встретиться с ним взглядом на
