Автори / Сергій Монахов / ВОЗДУШНЫЕ ШАРИКИ НА СЕВЕРЕ ФРАНЦИИ И ПОВСЮДУ

Я сходил в туалет, умылся, почистил зубы и перед тем, как лечь спать, подумал о том, что было бы неплохо купить небольшой до-мик где-нибудь на севере Франции и делать там сыр. Я бы взял с собой Голубку. Она бы доила коров, а я… ну, а я бы занимался всем осталь-ным. Я представил себе, как вечером, после знойного дня мы берем бу-тылку вина и выходим в поле. Садимся и медленно выпиваем все до по-следней капельки.

— Говорят, на звезды можно смотреть бесконечно, как на огонь или воду…

По моей ноге ползет какая-то букашка с кучей дистрофических но-жек.

— …ты как думаешь?

— Не знаю, мне больше нравится эта букашка.

Где-то жгут костры — в воздухе парит легкий запах октябрьского дыма. Море травы и всевозможных колосков вокруг нас; колокольчики природы; ниточки, за которые наши глаза поднимают вверх и привязы-вают к звездам; дыхание теплой земли под ногами; поцелуи прохладно-го ветра и никакого искусственного электричества на десятки километ-ров вокруг. Только я и Голубка — настоящие Минус и Плюс. Сами себе батарейки и провода, сами себе Электронные Тонометры, и сами себе 220V. Сами себе Тишина, Балаган, Время, Место, Музыка и Оскар за самый лучший поцелуй под северофранцузским звездным небом.

Я лежу возле Голубки, свернувшись калачиком, и боюсь всего на свете. Боюсь, что завтра умру от сильного чиха; боюсь, что коровы пе-рестанут давать молоко и наш Сыр загнется; боюсь темноты и боюсь света; боюсь, что в самый неподходящий момент он останется малень-ким и ненужным; боюсь гнева отца; боюсь даже этой дистрофической букашки…

Голубка все смотрит на свое небо и никак не может оторваться.

— Когда я смотрю на звезды, мне кажется, что я могу жить безо всяких обязанностей — просто так… Мне становится очень беспечно и тепло по всему телу.

Я молчу.

— Ночное небо вытягивает из меня весь холод и несет его к звез-дам. Оно очищает меня.

Я молчу.

— А ты…

— Что?

— Что тебя успокаивает?

— Я не знаю.

— Сигареты?

— Может, и сигареты.

— Хм…

Я не вижу ее лица, но по голосу догадываюсь, какое оно. Широко раскрытые глаза, маленький нос, и напряженные губы — одну из них она слегка покусывает.

Вдруг ее руки поднимаются вверх: так словно она — это марионет-ка, и кто-то резко потянул за веревочки. Она удивленно смотрит на меня и моргает глазами. Я говорю ей:

— Перестань дурачится.

— Это не я…

Руки тянуться все выше, поднимая за собой все ее тело. Вот уже земли касаются только ее ступни, а вся она — струной натянулась в не-бо.

— Ты куда?

— Похоже, что вверх…

— Не надо.

— Это не я, честно слово…

Тут и ее ступни отрываются от земли. Она буквально парит в воз-духе. Я смотрю на все это и не могу шевельнутся.

— Чего ты замер? Держи меня!!!

Я хватаю ее за ноги и тяну вниз. Сопротивляясь неизвестной силе, я прижимаю Голубку к земле и накрываю ее своим телом.

— Не помню, чтобы ты мне рассказывала, что умеешь летать… Это что вообще было?

— Не знаю…

— Испугалась?

— Нет.

Вроде бы все прошло, но я до сих пор боюсь слезть с Голубки. Бы-ла бы веревка, я б к чему-нибудь ее привязал…

— Мне так хорошо…

— Еще бы, ты умеешь летать.

— Нет, я серьезно. Мне не до шуток. Так хорошо — ты держишь меня, чтобы я не улетела в небо, как воздушный шарик… Понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

— А есть люди, которых никто не держит — тяжело им, наверно?

— Может, им нравится, что их никто не держит…

— Глупость!

— …В общем, да…

Мне показалось, что Голубка как-то подозрительно шевельнулась, и я прижал ее крепче.

— Крепче.

Я прижал еще крепче.

Додав Art-Vertep 22 лютого 2003

Про автора

Народився у жовтні. Дніпропетровськ — моє рідне місто. Ніде не навчаюсь, ніде не працюю. Маю великі вуха і довгі пальці, як у відьом.