Автори / Алєксандр Мухарєв / Восемь с третью. День восьмой
(1) Встретился с Леной на улице Гопнера, где располагается кофе-рум и собирается типа интеллектуальная молодёжь. Она хочет написать репортаж о «Поэтическом порошке» в журнал «Афиша Днепропетровска», Кирилл Кащеев дал добро. Всё же опаздывал на встречу с девушкой, сбрасывал мобильные сообщения, что задерживаюсь. Городские препоны мешали, какие-то ловушки времени на проспектах и автомобильных заторах, будто затянули в сонную воронку, протяжённость минут возросла до крайности. Светофоры медлительно глаза открывали, ленясь моргать зелёным цветом, предпочитая линзы жёлтого и красного, флирт для водителей маршрутных такси и гигантских иномарок удавался в тягучем мареве «бабьего лета», когда шелестели, шуршали, лопались от перезрелого напряжения листья деревьев, политическая агитация мало-помалу возрождалась. Не понравилось, когда шёл с ней в направлении цирка и перебрасывался впечатлениями безапелляционная манера, словно ей что-то лучше известно об устройстве и механизмах творческой кухни. Ты можешь судить с точки зрения автора глянцевого журнала, наработавшего солидную терминологию, изрядный запас клише, но не посягай на рифмованные чудеса. Стихотворная жизнь в технологические рамки не попадает. Хотя многие хотят подчинить её пошлым закономерностям, но пресные суррогаты не заменят радости чистой спонтанности, той высоты импровизации, когда паришь над обыденной картиной, ловишь удовольствие от постижения и даришь товарищам ощущение победы над гравитацией бытового поля. Как щепка взлетел за пределы, вне законов опрокинул мир и никакой слякоти, зависти, кривым осколкам усмешек и слепой ненависти не укротить полёт в бесконечность. Эстетический авангард взял на поруки кисть художника. Работающего со словом и назначает его своим транслятором. Конечно, в коммерческом проекте «Ассорти» немыслима свобода, там всё задано насущностью и результатом процесса. Оттого и норма выработки обозначена, мизерная зарплата и никаких перспектив. Ибо выжимают, как лимон и стремятся выдавить интеллектуальный сок из худенькой головы, обескровить артерии. Пустить по ним совсем другую жидкость – наркотик, дурман, алкоголь. Дабы ещё дешевле и сердитей поработить. Не нужно проецировать методы эксплуататоров на чистое и священное полотно бескорыстных опусов. Слава Богу, не скурвились пока. Передал ей распечатку вчера прочитанных стихотворений, она отметила «Собаку», хотелось бы визуально насладиться. Если молодёжь вся такая, как Лена с одной стороны всё упрощается – они принимают литературу только в качестве товара, таким образом гораздо легче конструировать халтуру и гнать строчки от фонаря, заботясь лишь об эмоциональных и политически корректных ограничениях, порою нарочно заходя слишком далеко. Как декларирует постмодернизм: переходить границу и зарывать ров. С другой стороны: чувственный и лирический компонент, искренность и теплота исчезают. Человеческая сфера мельчает до минимума. И лишь наличие информации, способности комбинировать новые, причудливые конструкции чего-то стоит в мире издёрганном, ломающемся, висящем над пропастью во лжи. Внутренне холодеешь и содрогаешься. И апробируешь чисто концептуально модели прозы, которыми станешь пресыщаться после того, как поэзия иссякнет. Окончательно: крупнокалиберная вязь описаний, скрещивающих психологическое состояние персонажа с деталями окружающего пейзажа, россыпь удивительных метафор, открывающих ворота для свежих волн резонёрства и морализаторства, что даёт скептический оттенок вышеприведённому контексту, элементы документального изложения, детективная нечёткость, размытость, неясная фабула. Интрига на уровне казалось бы явного узнавания игры. Но вдруг заново ускользающая. В общем, как видно из прогулки с Еленой Миловидовой, всё не так уж и мрачно на небосклоне грядущего, где собираются в пучки грозовые тучи. Может и не заденет библейский дождь осмотрительные головы поэтов!
(2) И мнительность помешанной особы дала о себе знать. На промежуток времени договаривались, возможно, с четырнадцатого по пятнадцатый час дня. Должен был придти, уведомить звонком в дверь, что явился и не с пустыми руками. Однако, хозяйка под влиянием призраков, боится даже собственной тени, каждого шороха на лестничной клетке, упавшего с дерева птичьего помёта. И стало быть верно себя убеждал – не стоит ехать, к чему повторять ошибку? Оправдывал вояж лишь тем, что смогу с пользой утилизировать интеллектуальный груз – все газеты, скопившиеся за десятилетия, коллекционную тяжесть художественных знаний от «Книжного обозрения» и «Завтра» до «Лимонки», «Литературной газеты» и «Экслибриса НГ». От ворот поворот. Сначала входной код сопротивлялся, оставался неразгаданным, только проходящий в подъезд мужик дал шанс проникнуть на второй этаж, поинтересовался без стеснения – к кому иду? Неужели заподозрил вора или террориста? На улице мелко расплёскивался дождь, холодными капельками увлажняя курточку и донимая ветром беспечность в одежде. Пора наконец-то к осенней стуже готовиться, и менять облачение. А что бы интересного услышал от Натальи? Как она потеряла сознание в подземном переходе и её усадила на дощатый ящик торговка семечками, побеспокоилась о вызове кареты скорой помощи, врач прибыл и хотел отделаться экспромтом. Сунуть под нос пузырёк с нашатырём и хлопком по попе отправить на поверхность, в гул и рой автомобильного кошмара, на пешеходную зебру, где бензиновый чад ударяет по мозгам не слабее оглушительных децибелов на самой отрывной дискотеке. Но доктор смилостивился, измерил давление – оно низкое, посмотрел в глаза жертвы и принял решение: везти в приёмный покой, вкатить по вене какой-то препарат, пускай часок другой полежит на простынях, под жужжание вентиляторов и грубые шутки медсестёр, под хохоток случайных соседей по палате придёт в себя подруга. Так и вышло: хмурая баба в белом халате зарядила шприц сильнодействующим веществом, перевернула худое тело на живот, вкатила в ягодицу лошадиную дозу и увидела, как пациентка открывает глаза и удивляется. А не желаешь ли ты деточка идти сейчас в теплое марево полдня, в дрожащий, визгливый зной транспортных пересечений, в маету злобного уличного гама с издевательствами реклам, нависающими, как ножи гильотины над мозгами с ослабленной интеллектуальной функцией? Как вкопанная. Заколотилась в ужасе. И умоляла пощадить. Лучше отлежаться на боковой часок-другой, нормализоваться. Не сработали защитные механизмы организма, свалилась едва ли не в падучей посреди мостовой. Тут и переиграла саму себя и приноравливалась к новой роли – убедить публику в том, что ещё хуже и слабей она, чем доселе представлялась. Чтобы со справкой обратиться в пансионат, на бесплатное довольствие, просить помощь, подлатать дыры в психике и других моментах здоровья. Когда-то участвовала в лабораторных экспериментах над крысами на биологическом факультете университета и так придумала, что облучилась. Теперь и кровь испортилась, худо сворачивается и постоянные недомогания не дают житья. А тут смерть родителей подкосили хрупкую скорлупу рутинного безделья и теперь спасение – быть слабой, болеть по настоящему, всегда пессимистично исподлобья глядеть на реальность. И хорошо, что не открыла Наталья дверь. Меньше проблем вдохнул, чудовищно неприятного воздуха с прокисшими запахами забродившего пива на донышках длинных рядов бутылок в коридоре, ковёр впитал в себя какую-то патологическую мокроту былых отрыжек, когда тошнило не слабо, когда здесь буйно веселилась пьяная компания и разворачивалась оргия. В ходе – украли несколько тысяч гривен и мобильный телефон, оставив самогонный дух, прокуренный самыми мерзкими, и крепкими табачными сортами воздух и усугубили мировосприятие писательницы. Она и от последней соломинки будто б отвернулась, перестала творить. Сейчас воспрянула: загорелась проектом издать сборник стихотворений, подыскала товарища, который сделает вёрстку и отпечатает скромный тираж. Кто такой? Не говорит, в секрете держит.
(3) День без телефонного разговора с Дмитрием Липиным стал бы нонсенсом, культурным феноменом, сенсационным чудом для творческого удовольствия. Только не сегодня, как обычно в трубке – голос назойливый, как смятая простынь, терзающая око и лень убрать постель, застелить распорядок суточный, дабы не случалось малейших сбоев, не концентрировались ли буграми всяческие ненастья с вредными последствиями. Что необходимо? Если рабочий период – запастись терпением до прихода главного редактора, засесть в угловой норе за несколькими газетами, какими-то стародавними журналами, записывать кое-что любопытное в блокнот, оставляя зарубки эрудиции. После – неторопливо добраться. К клавиатуре, когда корреспондент, организатор заводского радио удалится за материалом в отдалённый цех и кроить надоевшую статейку, а лучше «Рабочий дневник», пытаясь максимально расширить пределы фантазии, тренируясь для интеллектуальных полётов, которые предстоят за бугром с лидерами российского литературного процесса. Когда придёт Виталий, обстановка значительно усложнится. Или убегать надо будет куда-то по скоро придуманным поводам или скучать в табачном чаду. Нависший серой стеною дым глотать и чихать в прокуренном кабинете, там вдруг политический ландшафт и публицистический предстанет в гротескном виде, как чёрная комедия с мертвецким озорством. Всё-таки не вся злость и ярость рассеивается в пустозвонном вздоре, начинаются заливы начальственных трелей, что-то наваливается экстренное, как с распоряжениями быть? Пригождаюсь в таком случае: бегу за бумагами в общий отдел, что-то заношу. К примеру, платёжные счета типографии, обратно несу расчётные документы для каждого представителя редакции. Вот подобная возня и отбирает азарт и живость, опускаются руки, поникает сочинительский настрой, тускнеет художественный стиль, блекнет панорама явлений, так часто волшебством чарующая и перспективами. Письмо сжирается. И съедается безжалостной реальностью. Разве что электронная переписка частью компенсирует утрату драйва, суррогат поэтической активности. А выходные проводить за чтением текущей периодики да книг, отложенных с прошлого, что ли столетия. И отменять никчемные или даже важные встречи, главней – не упустить внутренней динамики, держать мотор воображения на тревожном подъёме, чтобы запуститься в галоп, отчаянную прыть, когда просигналит неведомый заказчик. Дескать, зелёная полоса для тебя готова и ехать нужно с ветерком, на полную мощь! Не рассказывать же об этом Дмитрию, проживающему в элитном доме «Звёздный», скоро парень отпразднует День рождения, совпавший с таким же событием и в жизни Виталия. Скорпионий норов чувствуется в напоре, с коим надоедает человек. Самое странное, что вот оба товарища спрашивают: а ты читал Антона Павловича Чехова и приходится краснеть, сознаваться – нет! Униженно пряча голову в тесные плечи, как в ангар. И давеча перерывал ящик с немецкими книгами, куда укладывал и тома собрания сочинений автора «Каштанки», но не обнаружил их. Делись непонятно где. Раздосадован, что классический пласт литературы скрывается и не хочет в объектив восприятия попадать, как скользкий кусок мыла выпадает из холодной ладони, оставляя слизистую параболу грусти. Естественно, что поздним уик-эндом, в самый неподходящий, сокрушительный момент эти асфальтового цвета кирпичи ударят по пальцам. Резко, как пианист по расстроенным клавишам и заиграет в мозгу сладостная мелодия, которой остро не хватало. И тогда мысленно поблагодарю Диму Липина, что не даром он спрашивал о Чехове и не зря тревожил по пустякам. Лишь бы к лучшему повернулась доля к несчастному, терзаемому сексуальным огнём.
(4) Советчик неудачный, ошибающийся постоянно и пребывающий в иллюзиях. Он, как автомобиль с отказавшими тормозами катит в какую-то диковинную страну или жизнь, точно персонаж рассказа Святослава Логинова «Встречная полоса», где герой оказывается в деревеньке рядом с оживлённой трассой. Только транспорт по магистрали перемещается отнюдь не человеческий. То ли пришельцы имитируют оболочку земной техники, притормаживают возле голосующих самоубийц и берут оных на загадочный борт или вовсе инфернальные создания, какие-то сущности параллельных миров или гости будущего. В общем, и парень странноватым представляется. Сергей, когда компания должна была выпить и закусить, и мы вышли на проспект Пушкина, остановился, будто вкопанный около памятника Александру Сергеевичу и как заговорённый произнёс: «Я всегда прохожу мимо сего места с почтением и склоняю голову!» Откуда взялся ритуальный аутизм? Кто заронил фанатизм и фетишизм в юные мозги, почему он и меня наряду с Аскольдом Дмитриевичем, Николаем Павловичем называет учителем? В связи с чем? Человек – жадный, в нём торгашеская спесь никак не может уступить творческому альтруизму. К примеру, записал на видеокамеру выступление Анастасии Тихоновой, верней тот вечер прошлогодний, когда её привёл на празднование дней рождений досточтимых козерогов. И зажал запись. Девушка просила и другие, а он в никакую. Также впрочем, и я! Вот как. Постоянно фотографирую поэтов и не могу им подготовить распечатки снимков. А что? В самом деле – завтра куплю диск многоразовый, на флешку скину и закатаю на работе, а в следующий понедельник заберу копии в магазине угловом, что на пересечении улицы Вакаленчука с проспектом Кирова. Сегодня же помчал на Парус-2, чтобы забрать фильмы. Восемь отличных лент. Вышел из маршрутки в прохладный вечер. Дул какой-то вкрадчивый, лихорадящий ветерок. Фантомные ощущения вибраций мобильного телефона предавали ходьбе что-то вроде пикантности, точно по зоне неведомого ступал, боясь поскользнуться на растяжке шокирующих звуков, которые могли оборвать беспечный шаг. И проходя мимо подъезда, раздвигая сумерки взглядом, заметив, что на восьмом этаже горит электричество, и силуэт в спортивном костюме юркнул в глубь интерьера. Вновь ощутил наплыв странного предчувствия. И оно отразилось мелодией нарастающего сигнала, в кабине лифта нажал кнопку включения, донёся голос Шуры. Балаганов твердил о том, что ждёт меня в начале восьмого утра в телестудии. Эфир 34-го канала, примерно 3-4 минут будут в распоряжении. За этот отрезок должен изложить по возможности ярко и эмоционально ситуацию с литературой в Днепропетровске, как выживают поэты и писатели. Не вымерли они, как некогда динозавры от перемены социального климата и ужесточившейся действительности. Хорошо, сказал. Не опоздаю, будь спокоен. Уважаемый тёзка. Уверенно вышел на площадку и утопил подушку пальца указательного в кружочек алый, прозвенел механический порыв. На пороге – загорелый абориген. Долго задержался в лучах солнца. Хитрил и юлил по поводу кино, что-то мудрил. Увидел, какую собрал коллекцию. Позавидовал бы. Но успевает ли смотреть? Или впрок запасает, на эстетический чёрный день, когда вдруг взорвётся цивилизация и к центру мегаполиса невозможно добраться. Кроме компьютера с пишущим устройством и развлечься нечем. Девчонки в страхе и ненависти разбежались, эвакуировались на вертолётах в дальние земли. А он врубит элитарного режиссёра, вроде Микеланджело Антониони или Паоло Пазолини, того же Ингмара Бергмана на конец худой, да и почувствует всю прелесть бытия отшельника-сноба. С замашками абсолютного. И непримиримого синефила. Назад возвратил всё же мой диск. Провожать к остановке не вышел.
(5) В предыдущем фрагменте говорил о том, что поздно вечером Шура Балаганов позвонил и порадовал приглашением в прямой эфир 34-го телеканала. До утра можно сочинять некоторые тезисы, фразы, козырные выражения, заострять мысли на предмет современной литературы. Каким видится Днепропетровск? Сквозь призму легенд и традиций: выступлений Владимира Маяковского, проживания здесь Александра Кабакова и Хургина, тайного бытия Виталия Амутного, которого так сложно найти, как впрочем и его книги. Видимо, дождаться отпуска предстоит и в течение целого месяца постоянно караулить писателя возле студии, когда проскочит мимо стремительная тень. Повезло бы, чтоб ещё и не спутать! Или лучше найти того самого Бороду, оператора, готового воплотить какой-либо сценарий, да и узнать у него мобильный телефон таинственного литератора! Сейчас начитываюсь текстами Андрея Коровина, восемнадцать компьютерных страниц «О женщинах» проглотил, раскашлялся. Прежде читал несколько глав романа «Академонгородок» Александра Бачило про препятствования. Нечистой силы работе строителей в глухом сибирском посёлке, где решили запустить экспериментальную базу, дабы к загадкам Вселенной осуществить подкоп. И всякие лешие, русалки, упыри, вурдалаки, стылые мороки да прочие вампиры сплотились отвесной стеною, и козни стали чинить. Поэзия А. Коровина интересна технически, биографические детали заостряют любопытство, а стилистически она близка к насыщенности Ярослава Могутина и его экспрессивности. Он попирает различные табу, описывает интимные подробности, нанизывая ненормативную лексику густо, как бы в масть Олегу Ульянову-Левину, который проводил инсценировку бала из книги «Мастер и Маргарита» в доме Булгакова, где Андрей Коровин заведует программой литературных мероприятий. Так, да вернёмся к Днепропетровску! Осталась одна или две писательницы, которые редко показывают нос и произведения свои на суд снисходительной публики. Говорю о Любови Романчук, добившейся серьёзных успехов ещё в начале девяностых и Ольге Чигиринской, последняя должна порадовать читателей скоро, когда выйдет в свет антиутопия. Сообщила о том по телефону, но как-то неохотно и настороженно. Пригласил её на заседание мастерской фантастов, но обломалась. Зачем ей нужно? Также могла ответить и Любовь Анатольевна, она подвела некогда с гонорарами в бесславной газете «От заката до рассвета». Других писательниц не знаю. Не считать же в самом деле Наталью Девятку каким-то стоящим явлением? Или ещё авторов такого уровня. С мужиками дело лучше. Стас Бескаравайный выпустил в московском издательстве АСТ под псевдонимом «Синицын» дебютный роман «Жажда всевластия» и печатается регулярно в журнале Бориса Стругацкого «Полдень.ХХI век», недавно попал и в киевскую «Реальность и фантастику». Жаль только, что никак не может организовать сборник. Фантастической прозы сей человек. А материал собрался вроде качественный, хороший. Тексты Юрия Гордиенко, Сергея Легезы сделаны профессионально. На поэтическом фронте без перемен. Кроме Максима Бородина и меня да Николая Левитова и Аскольда Демерджи сказать не о ком. Не знаю, как Александр Твердохлеба оценивать. Слышал, как читал он стихотворение о Лолите. Не понравилось. К чему воспевать порок, извращение? Этим в двадцать один год ещё можно удивить, но когда поэту за пятьдесят к чему мудрствовать о плотских соблазнах. Гораздо проще рекламировать себя самого, принести несколько самиздатовских журналов и глянцевых, где публиковался, и рассказать, каким образом страсть к литературе переплавляется в денежный приток. Чтобы заинтриговать олухов у экранов и натолкнуть их разум: дело творческое намного выше рутины и прибыльнее. Не протирайте джинсы в офисных креслах, но строчите нетленные опусы!
(6) Все письма, посылаемые в Киев переводчице с английского языка, благополучно сохраняются. В почтовом ящике в категории «отправленные». Лирический лепет в атмосфере неведения как Аня поживает, с кем общается, каков круг её интересов и позиции по самым щекотливым вопросам современности. Прислал стихотворения, услыхал, что не может она определить жанр и направление данной поэзии. Ни с чем подобным раньше не встречалась. Вот и вчера, когда повстречал на вокзале Ольгу Реву из Павлограда, приехавшую погостить к подружке и с ней проходил по линии Карла Маркса до кинотеатра «Родина», мы столкнулись невдалеке от здания железнодорожной милиции с Русланом Гончаровым, и я спросил его мнение о сборнике «Писатель и природа». Напоминает ли подбор текстов хоть частично футуризм и каким ему показался. Преподаватель таможенной академии сказал, что книжку проглотил за один присест, одолел мигом в порыве дыхания, и кое-что запомнилось, общая интимно-доверительная интонация. Такие штучки, как «интервью» тут же с ходу и процитированное. К сожалению, парень в субботу загружен работой и не может посещать литературную студию в областной библиотеке. Он – земляк Оли, тоже из Горловки. Не догадался сообщить, упустил момент, когда бородатый приятель удалился за поворотом станции метро. И начал вспоминать, как в далёком третьем году третьего же тысячелетия заказал Руслану материал о литературной ситуации в шахтёрском городке и получил приемлемый опус, обзор творческого актива на ту пору. Отчего-то на публикацию взъелся Виталий, видимо не удовлетворился тем, что слабо зафиксированы идеологические акценты, возможно, их даже и не было. Скоро, через считанные дни в спортивном комплексе «Метеор» пройдёт концерт легендарной группы «А-НА», науськал киевскую девушку на то, что мы сможем переговорить с музыкантами сего коллектива. Но чем ближе дата, тем всё ясней вырисовывается, что не удастся не смотря на самые фантастические старания не пробить занавес, покров запрета. И будем лишь в танцевальном ряду скромно отрываться, как бывало на культовых выступлениях, кружиться в массовой пульсации, ускоряясь и подбираясь к максимально доступной площадки созерцания, где экстаз публики бьёт энергетическим ключом, и фонтанируют гормоны, разгораются страсти в унисон эстетического прилива от ярчайшего, волнующего, пронзительного вокала. Она напоминает и беспокоится: решён ли вопрос с билетами? Как-то поздним вечером в один из ненастных деньков, когда задержался в редакции сверх всякой меры и загустели сумерки, как ломкие печенья, отправил мобильное сообщение, что полный порядок – приобрёл! А по-настоящему только собрался, накануне приценивался в прихожей, боковом помещении торгового центра «Европа», дешёвые билеты остались по сто гривен. Кажется, так. И с готовностью выложил сумму. Иначе было невозможно. Лениво горели трамвайные фары, невыносимый запах от бездомной женщины образовал зону пустоты, пассажиры разбежались в концы вагона, источник потрясающей вони, как взорванная шашка или биологическая диверсия террористов, какой-то захудалый химический очаг распугал степенных граждан. И никто не обратился к молодой даме, вошедшей подозрительно прекрасно. В чуть помятом дорогом пальто. В каком нашла мусорном контейнере? Правда, со следами фекальных обводов, наверное спит в подъездах и там же справляет нужду, подтираясь полами одежды. Лицо её подбитое, сыпь синяков, диковинная бледность, как растворение кофе в стакане, преломились гранями симптомы болезней, опытный врач поставил бы много диагнозов на расстоянии. Не обязательно сдавать лабораторные анализы, требовать чего-то стандартного, а может исключительного. Измерять давление, заглядывать в ушные отверстия, вычислять пульс, прикладываться ко лбу с ниспадающими жирными волосами, отмечать в журнале температуру и прочее. Интуиция работает безошибочно. Если так и продолжится, женщина не протянет до следующей весны! Необходимо привести в социальный приют, оформить в ночлежку, прокипятить вещи, чтобы блох и вшей хотя бы извести, а потом уж изгонять с пропыленных мозгов мелких тварей загубленной судьбы, менять жизненный курс печальной особы.
Додав Nusya 01 квітня 2008
Про автора
ИМПЕРСКИЙ ПАРЕНЬ
