Автори / Симон Чорний / Триптих

Триптих

Муза

У нее длинные ноги и узкие бедра, у нее тонкие руки и небольшая грудь, её кудри как лён, стакан портвейна в её руках, её синие глаза пьяны и задорны, горячие алые губы ждут поцелуя и лицо бледно.

Она едва прикрыта белыми одеждами из ситца и она ласкает себя бесстыдно.

И вместо лиры у нее банджо. Её знают все ночные ларечники и дилеры ганджа в моем квартале. Иногда по ночам она залетает в мою всегда распахнутую форточку для того, чтобы мне удалась пара строк, Но сперва она завернет сперва к подростку и женщине, чтобы совратить их. Это- моя муза.

Появившись посреди комнаты в пластах табачного дыма и косом луче бессонной лампы, она не сядет спокойно. Она будет щелкать магнитофоном и с грохотом ронять на пол кассеты из коробок, она будет перебирать тонкими пальцами пластинки на полке, напевая «Когда Святые Маршируют», она будет играться с моей кошкой моим же галстуком, Она усядется мне на колени и смахнет со стола исписанные листы и стакан с карандашами.

Моим несмываемым маркером она дорисует рога, очки и усы всем четверым битлам на постере над диваном. Потом уронит стоящую в углу гитару, да и исчезнет восвояси.

А я тем временем буду судорожно пытаться записать на бумагу хоть половину того, что неудержимо и победоносно прёт изнутри, из пустой головы и глупого сердца, прёт, как парад Победы… вот как сейчас.

Смерть

Её глаза полны тайною, они мерцают и манят загадкой. Её глаза как вода в полночной проруби на январской реке. Тонкие бледные губы всегда чуть тронуты презрительной полуулыбкой. Её тяжелые волосы как крыло ворона, они вьются, ниспадая на плечи. Взмах длинных ресниц — от него хочется зарыться в снег и спать, спать, спать. Её широкие бедра, её державный стан, её налитая опийным молоком грудь затянуты в алую с золотом парчу. Кованые браслеты черного серебра на ее холеных белых руках. Властный взгляд, царская стать, надменность в повороте головы.

Она появляется в вихре метели в черном провале двери, и, чуя её, воют собаки где-то на околицах и мотается желтый фонарь под ветром там, на том конце казенного двора.

Она приносит мне димедрольный сон, её прохладные руки несут тишину и забвение. Она принесет мне покой, она успокоит сошедшее с ума сердце, она ляжет рядом со мной на дощатый пол этой пустой комнаты, прижмет мою голову к груди, и мои волосы рассыпятся по ее рукам, по черному серебру, по алой с золотом парче.

И она споёт мне колыбельную. Она — моя смерть.

Любовь

Рыжая. Взлохмоченная короткая прическа, как у вредного мальчишки и зеленые, как крыжовник, лукавые глаза. Нос кнопкой и веснушки. Драные джинсы, вечно сбитые коленки, чёрные футболки до колен и кислотная бандана на шее. Бисерные фенечки до локтей и пух от сдутого одуванчика в волосах.

Сложенные вчетверо листики в клеточку со стихами выглядывают из заднего кармана джинсов. И недочитанная «Алиса в стране чудес» забыта ею на качелях в саду.

Вон она, гляди — под шелестящей яблоней на залитой солнцем июльской траве возится со щенком. Моя любовь.

Додав Art-Vertep 22 лютого 2003

Про автора

Я не разбираюсь в химии. Вообще. Так же туго с алгеброй, геометрией и  физикой. Деньги я считаю калькулятором, и меня спасает то, что это происходит нечасто. Когда нет калькулятора, считаю на пальцах.