Фестиваль ГОГОЛЬFEST / Гоголь огненный и лазерный
Три дня подряд — с 21 по 23 мая — в центре Перми пела и плясала Украина. «Гогольfest», приехавший сюда на побывку, в очередной раз показал: русские и украинцы — одна сатана. Разве что эксплуатировать в искусстве свою национальную идентичность у киевских музыкантов пока получается не в пример лучше, чем у русских. Где у нас лубок с матрешками, там у них — сок, свежак и этнический колорит.
Фестиваль современного искусства «Гогольfest» во многих отношениях производил обманчивое впечатление — например, поначалу казалось, что ему самую малость недостает гоголевской мистики. Как, например, украинской певице Кате Chilly очень не хватало рыбьего хвоста. Не в том смысле, что это украсило бы ее сильнее (куда уж сильнее) — просто есть некоторый диссонанс в том, что такие русалочьи песни таким неземным голосом пело не сказочное создание, а вполне обычный с виду человек.
Впечатление о некоторых других участниках тоже было обманчивым. Олег Скрипка, хоть и напоминал в своем аляповатом наряде Юрия Куклачева, играл совершенно не по-детски — всерьез. Складывалось впечатление, что под видом концерта по самым новым методикам транслируется в массы сверхбыстрый курс украинского языка — по крайней мере, под конец выступления «Воплей Видоплясова» в зале не осталось, кажется, никого, кто не понимал бы украинской мовы и не пытался подпевать. Ну правильно — чем выше эмоциональное напряжение, эйфория и радость, тем более незначительной становится такая мелочь, как языковой барьер. На том, по сути, весь «Гогольfest» и стоит.
Первые два дня запомнились не только (и, может быть, не столько) выступлениями в большом зале пермского Театра-Театра, сколько последующей афтепати. Часто самое интересное в культурной жизни происходит после того, как «программная» часть выступлений кончается, и в баре выставляют, например, бесплатную горилку и бутерброды с салом. А что: когда от стола с варениками тебя оттесняют продюсер Чепарухин и дизайнер Лебедев — это ли не культурная жизнь? Если серьезно, дело, понятно, не в сале и не в традиционных горячительных напитках, а в том, что на танцевальной вечеринке (участвовали в ней все гости фестиваля — от группы гуцульского рока «Перкалаба» до того же Олега Скрипки) атмосфера была неформальной до неприличия. В хорошем смысле.
На третий день стало совершенно ясно, что именно роднит «Гогольfest» с Николаем Васильевичем, кроме названия и исторической родины. На концерте-перфомансе «Сны заброшенных дорог» Гоголь присутствовал не только незримо, но и вполне явно, во множестве ипостасей — высвечивался зелеными лазерными лучами, мерцал огненным контуром на большом экране, бродил по сцене в дюжине погребальных масок. Причудливый видеоарт из расползающихся психоделических цветов, под вертящимся гробом — тоже, слава богу, составленным из лазерных лучей — и все это под музыку группы «Даха Браха». Сам Николай Васильевич если и совершал в гробу какие-то движения от всего происходящего, то уж точно не вертелся — приплясывал, скорее всего. Если не от «Снов заброшенных дорог», которые, несмотря на бодрую игру «Дахи Брахи», скорее располагали к глубинному трипу внутрь самого себя, то от выступления команды «Гайдамаки» — точно.
После «Гайдамаков», кстати, вообще становится обидно за державу. Что, неужели казацкие шаровары в наше время выглядят менее несуразно, чем какие-нибудь традиционные русские кафтаны? Вот уж вряд ли. И тем не менее украинцам почему-то удается соединять современную альтернативную музыку с национальными мотивами так, чтобы это не вызывало приступы смеха сквозь слезы. Россия в этом смысле может удивить мир разве что рок-группой «Иван Царевич», которая в свое время не вылезала из всевозможных shit-парадов. Хотя, может, каждый народ чувствителен только к собственным стереотипам, черт его знает. В любом случае, в появление русской System Of a Down с гуслями и балалайкой как-то не очень верится, так что остается испытывать к украинцам белую зависть.