Ундервуд / «Ундервуд» – клавиши не залипают. Опиум для народа

У друзей журнала «ШО», замечательной московской группы «Ундервуд» (Владимира Ткаченко — ВТ и Максима Кучеренко — МК), вышел очередной альбом «Опиум для народа», скомпонованный вместе с книгой стихотворений «Opera et studio»

ШО Тема «Опиума для народа» сама по себе и религиозная, и атеистическая. Не совсем ясно — вы хотите пристрастить слушателя или отвадить от этого «опиума»?

ВТ: В странах, усердно пьющих водку и молящихся православному Богу, богоискательство и богоборчество всегда идут рука об руку. По поводу «пристрастить-отвадить» ничего определенного сказать не могу. Человек сам вправе определять, что ему слушать, что смотреть, что читать и во что верить. И тут уж помощь какого-нибудь нарколога от культуры может вполне оказаться медвежьей услугой. Искать Бога так же тяжело, как искать человека.

ШО Нынешние «90 / 60 / 90» — у вас как символ веры того самого «опиума для народа». ГОСТ современной культуры?

МК: Вы знаете, мы пишем маленькие трехминутные музыкальные формы, которые иногда ставят радиостанции и любят специальные девушки и еще университетские юноши. Что же вы нам задаете такие сложные вопросы? Ну, если же вы интересуетесь нашим гражданским мнением — извольте. Вы верно отмечаете, что государство все больше и больше контролирует культурное поле. Я бы сказал, возделывает интересные сегменты. Сейчас это актуально не только для государства, сейчас это удобно всем. Везде создаются клоны поэзии, литературы и кино. В бизнесе ситуация похожая (см. «Караоке-Капитализм» Нордстрем-Риддерстрале). Масса нефигуральных, фоновых вещей. Масса графоманий. Это наглядно проиллюстрировала госпожа Сердючка на Евровидении. Очень талантливо. Творение художника и его поведенческая модель друг от друга неотделимы. На вечере памяти Башлачева почти никто не пел песен Башлачева. Песни есть, а модели нет. Героя нет: нет символа манеры и т. д. Трудно быть Башлачевым или смертельно опасно. Резать пальцы о струны до крови сегодня дорого. «Нема дурных» — как говорят на Украине. Поэтому побеждает СКУКА как стандарт.

ШО Сейчас о возрасте неприлично спрашивать не только девушек. Не боязно ли вам говорить о своих 33‑х. Это для Бога — это возраст Христа, а для шоу-бизнеса — это пенсия.

ВТ: Шоу-бизнес это система для зарабатывания денег либо в отдельно взятой стране (в случае с Россией или с Украиной), либо в сообществе англоговорящих и англослушающих стран (Европа, Америка, Австралия). В шоу-бизнесе есть свои иерархические звенья, замыкающиеся в цепочку под названием «продажи». Это и система мелких менеджеров, это и звено дистрибьюторов, и звено инвесторов, и звено «артист», и звено «маркетолог», но самым главным в этой системе является звено «продюсер». Именно от удачливости и способностей продюсера зависит, замкнутся ли эти звенья в цепочку или нет. Каким бы ни был артист, перед шоу-бизнесом всегда стоят одни и те же задачи — максимальное увеличение продаж альбомов, увеличение стоимости артиста на рынке, увеличение его ротаций в радио и телеэфирах. И, безусловно, авангардная часть этой системы (а именно «артист») должна как можно дольше сохранять свою молодость и стройность. Поэтому отечественные певицы и певцы, которых мы помним еще будучи детьми, сейчас выглядят моложе, чем двадцать лет назад. В этом есть определенная заслуга косметической хирургии, занятий йогой и диеты по Монтеньяку. Тем не менее время беспощадно ко всем, и никуда от этого не денешься. А мы-то как раз и занимаемся исследованием течения времени. Так что отношение к шоу-бизнесу из-за этого имеем весьма и весьма опосредованное.

ШО А теперь о стихиях. По‑моему, в песнях «Ундервуда» больше всего воды. Какая из стихий — вода, воздух, земля, огонь —стихия «Ундервуда»?

ВТ: Безусловно, вода ближе. Это наша стихия, и для нас она абсолютно первична. Причины тут, я думаю, ясны. Это территориальная и сакральная близость Днепра и Черного моря. Мы можем говорить о реках, об озерах и о морях бесконечно долго. Я в детстве хотел стать судовым врачом, чтобы спасать матросов от цинги в южных морях. Любимые герои детства напрямую связаны с морем — капитан Немо, Джон Сильвер, Синдбад. Мне нравятся озера со стоячей водой, как у меня на даче. Там внутри, кроме рыбы, водорослей и ила, полно всяких тайн, и во время рыбалки обязательно вынырнет старческая рука, покачает указательным пальцем и скажет «Должок!!!» голосом Георгия Милляра. Мне нравится течение Днепра и шум моторной лодки, я люблю пристани, дебаркадеры, гавани, пирсы, пляжи. Помню, как в конце января 1996 года мы с моим другом Костей Климовым поминали Бродского на середине замерзшего Днепра. Мне нравится предвкушать запах моря — в Крыму зачатки этого запаха появляются на вокзале и более явные следы его прослеживаются уже после села Доброе. Мне нравится проезжать трассу «Алушта-Ялта-Севастополь», она меня завораживает. Я впадаю в рефлексию от нахлынувших воспоминаний, и если я не за рулем, то где-то в районе Верхней Кутузовки совершаю первый глоток хереса.

МК: Последняя пластинка ощупывала стихии во всех направлениях. По сути, это путешествие слепого по небольшому городу, который он обошел весь и все углы истыкал своей тростью. При этом он не утонул, не сгорел, не провалился в яму и не был унесен ветром.

ШО Последний альбом хорошо бы озвучил мультфильм с сюжетом типа «Бременские музыканты». Какую сказку вы бы хотели озвучить?

ВТ: Я бы хотел для начала сам эту сказку написать. У меня сейчас кое-какие идеи крутятся в голове, но пока ничего определенного. Сказка — это универсальный и самый живучий из всех жанров. Сказки позже всего стираются из памяти, а некоторые не стираются вовсе. Но одновременно с тем это и самый сложный жанр, гораздо сложнее романа. Почему-то из всех сказок, прочитанных в детстве, лучше всего запомнилась сказка «Маленький Клаус, Большой Клаус» Андерсена, произведение весьма жестокое, с мочиловом и трупами. И еще «Дюймовочка». С тех пор мне всегда жалко женщин маленького роста.

беседовал Мыкола Гоманюк, "ШО"

фото из архива группы