Автори / Андрій Фурсов / Белизна

Прохладная и сырая майская ночь, 600 м над уровнем моря. Местность называется Мангуп. Вспоминаются таблички в нишах, выдолбленных за несколько веков до нас. Люди большей частью попьяни свалившиеся с  края плато, были кому-то дороги настолько, что живые приделали, куски скорби по ним к известняку. Море далеко на горизонте напоминает о себе в час заката.

Сырая ночь, Игорь запас дров, его грубо сделанная, хитрая и постоянно смеющаяся физиономия выхватывается из тьмы светом костра. В разговоре наступила пауза, отставшее колесико судьбы изо всех сил вертясь вело к нам долговязую фигуру пьяного незнакомца. Он попросил места у  костра. Такие глаза встречаются только среди хиппи, выражение напоминает икону, если бы не упрямая привычка держать удар.

Он говорил на протяжном хриплом жаргоне.

— У нас в лагере есть 9 литров портвейна… Просто я поднялся сюда на 3 дня, но вот уже пятые сутки как не могу спуститься вниз.

Два раза встречал знакомые компании и люди поворачивали меня назад. Но прошлой ночью я помню как спускался за алкоголем в ближайшее село. Кстати, как вы относитесь к портвейну?

Портвейн качнулся в початой бутылке над огнем.

— Нет, нет, спасибо.

— Я впервые вижу людей здесь, которые не пьют портвейн. Вчера ночью, я спускался за алкоголем и это мне напомнило один фильм, про человека, который сходил тоже за алкоголем, но он был совсем никакой, принес рюкзак полный самогона, поставил его рядом с нами и шагнул прямо… Мы как раз над обрывом стояли. Здесь на табличках пишут…, а человек просто пошел прямо…

Тут недавно нам показывали кино, из окрестных сел приходили люди и  принуждали давать им консервы, алкоголь, делиться просили на самом деле. А тут выбросили отдыхать одного полковника КГБ и сним ящик водки. Они хотели развести его на водку, а после этого он их всех восьмерых бодренько долго бил, а потом позвонил по мобильному телефону в  Севастополь в ментуру. Менты говорят, мы приедем утром, тогда он привязывает их всех к геодезической вышке. А на рассвете туда начинают сходиться все кого они развели и пааанки, а вы же знаете кто такие панки. Ну вы меня удивили, у нас в лагере 9 литров портвейна, я один уже не могу, а рядом только люди в чуме из красных одеял — индейцы. Помню приезжали растаманы, угощали разной прикольной вещью. А Джим Мориссон это да…

Я взглядом показал, что совершенно с ним согласен и между нами установилась взаимная симпатия. Мы с Игорем даже вдохновились мыслью о портвейне, но девушки заметив наши масляные взгляды на этот предмет только рассердились и отправились спать в палатку. Утром гость вернулся и за кашей с чаем рассказал еще историю:

Тут отдыхали люди, что сидели на героине, у них с собой была белизна, они ею, что-то выделяют. И лежало как-то два баяна заряженных. А один пассажир тупо на своей жадности, когда рядом никого не было, схватил, один, а там белизна… Тупо на своей жадности хватает, всаживает в  себя и начинает умирать. Плато, до Севастополя 30 км, пассажир умирает, остальные сначала растерялись, а потом с криком — Там защелочится, (хлопок ладонью о колено) всаживают в него второй.

— Ну и что?

— Выжил…Потом наутро они к нам пришли, выделили из малинового варенья какую-то вещь и пустили по вене. Здесь кстати такая милая девушка ходила вчера, спрашивала не растет ли здесь чего-нибудь. А здесь в это время плющ дикий, зеленые ягодки… Так она полный стакан насобирала. Героиновые люди неделю на нем отдыхали.

— Интересно иглу можно бросить.

— Я сколько знаю людей, они все равно когда-нибудь к этому возвращались. Я ничего сильнее плана не пробовал и не хочу. При свете его лицо стало совсем добрым.

— Я зимой слышал историю, про парня, что пошел вынести мусор, по

дороге узнал, что где-то классная тусовка, и не заходя домой поехал электричками туда. — Ха, ха я его вчера здесь видел. Он сильно трусился за свое ведро, а то мама будет ругаться, если он его потеряет.

Додав Art-Vertep 22 лютого 2003

Про автора

Звуть мене Андрiй, 7 рокiв навчався та працював у Днiпропетровську, потiм повернувся до Кривого Рогу. Як i всi в юнi роки писав вiршi. Зараз намагаюся переосмислити погляди на творчiсть, багато читаю, пишу мало. Одружений, працюю про