Автори / Роксолана / Половина

Я никогда раньше не понимала, отчего мы нарекаем друг друга половинами. Ведь я – Homo Sapiens, цельная натура, в меру выдающаяся в определённых кругах личность, вполне самостоятельная и самодостаточная человекоединица. С какой же радости мне быть всего лишь чьей-либо половиной?!

Звонок от моего давнего приятеля, безумно гениального, но, как водится, абсолютно непризнанного художника, поступил по традиции в полпервого ночи. Он торжественно сообщил, что желает приехать за очередной порцией нового вдохновения, но ему решительно негде остановиться.

Вихрь чувств закрутил нас так, что я даже не успела дать себе ни одного оправдания.

Каждое утро я просыпалась оттого, что он рассматривает меня спящую, сидя на диване с карандашом и блокнотом и делает эскиз. Я варила кофе, пока он принимал душ; он пил кофе, когда в душе была я; в то время, что я наносила макияж и делала причёску, он искал свои носки; он собирал мольберт, холст, масло и кисти, когда я пыталась собрать в кучу свои рукописи, материалы по дипломной работе и мысли. Мы выходили из дому одновременно, говорили на прощанье друг другу какие-то нежности и расходились. Он – творить, исследуя заброшенные уголки города. Я – учиться и работать, исследуя заброшенные и не очень уголки журналистики и людских душ.

Каждый день, целый долгий каждый день, я думала о нём. В институте, отдавая на проверку и забирая обратно на доработку очередную часть диплома. На работе, расшифровывая диктофонные записи и сдавая на вёрстку очередной репортаж.

Каждый вечер я приходила домой, принимала ванну, корректировала диплом, готовила ужин, поливала декоративные помидоры и всё это время продолжала думать о нём. Он являлся поздно, уставший и воодушевленный, обнимал и целовал меня так, что я переставала понимать, где он, а где я.

И каждая ночь так странно превращалась в новое утро, когда я просыпалась от его взгляда и шороха карандаша по бумаге.

В моей квартире теперь всюду были разбросаны мужские носки, холсты и кисти, а в ванной лежала опасная бритва. Во мне же были разбросаны разного рода эмоции. Я ждала, спешила, стремилась, переживала, вдохновлялась, ощущала ответственность – и всё это впервые в жизни. Но больше всего я боялась когда-нибудь - не сейчас, позже - проснуться одной и захотеть быть с ним снова рядом, когда это уже будет невозможно.

Однажды вечером я нашла в моих декоративных помидорах наглого колорадского жука. На следующее утро они завяли. Я проснулась одна.

Я потеряла счёт дням.

Варила кофе, но он сбегал.

Принимала душ, но отключали горячую воду.

Ездила в институт и на работу, но постоянно садилась не в те автобусы, выходила не на тех станциях метро и поэтому везде опаздывала.

Я думала о нём.

Злилась.

Начала курить.

Покрасила волосы в каштаново-красный цвет.

Назначила свидание парню, который пару лет сходил по мне с ума, и флиртовала с начальником.

Я думала о нём.

Злилась сильнее.

Поняла, что он больше никогда не приедет.

Поняла, что меня разорвали на две части.

Поняла - чёрт подери, я поняла - отчего мы нарекаем друг друга половинами.

Я думала о нём.

Я нашла под диваном его носок, собрала с полки, где некогда лежала опасная бритва, случайные щетинки, достала свечи. В полночь грянул гром и я начала мастерить куклу Вуду.

И это ещё не конец.

Это всего лишь половина.

Додав Roks 03 липня 2008