Автори / Алєксандр Мухарєв / Восемь с третью. День третий
(1) Рано вышел из дому, чтобы первым занять компьютер и отправить электронные письма друзьям-товарищам не только местным, но и киевским да московским. Алине Солнышкиной черкнул сообщение, информативно-лирические абзацы, о содержании которых забываешь быстрей, чем закончишь набивку строки. Почтовый ящик сохранит все опусы в каталоге «Отправлено» и когда-нибудь скромные тексты станут материалом для литературных произведений, за примерами подобного рода далеко ходить не надо – «Притон просветлённых» Анастасии Гостевой да «Суперприсутствие» Алексея Цветкова яркие образцы, как эпистолярный жанр благодаря интернету и художественному таланту становится вновь достоянием читающей публики. Также Игорю Сиду отправил маленькое послание, ибо он попросил передать для него энное количество номеров журнала «Уик-энд» с публикацией о Мадагаскаре, а в редакции жёстко отсекли аппетит по поводу изымания издания для российской столицы, повели себя, как жадины и пришлось матери куратора Крымского Клуба за свой счёт покупать экземпляры. Как-нибудь утрясётся ситуация, во всяком случае, частью гонорара за опубликованный материал готов поделиться, и об этом речь в письме. Анне Иванченко поведал о том, как нетерпеливо и фанатично её жду, мечтаю о том, чтобы взять интервью у вокалиста группы «А-на», но нельзя загадывать, как ляжет карта – неизвестно.
(2) Голос Кабана в мобильном телефоне какой-то рассеянный и невнимательный, очевидно, что решил редактор журнала «культурного сопротивления» в Днепропетровске сделать всё по-своему, оставив мне скромную роль организатора поэтического вечера в библиотеке, куда придёт от силы человек пятнадцать-двадцать. Остальной блок мероприятий отдал на откуп агентству «Вертеп». Вот, чего стоили слова тёзки о том, что на Украине не хватает литературных площадок для выступлений русских авторов и нужно их создавать, начиная с крупнейших городов страны – Днепропетровска, Киева, Харькова и возрождать массовый интерес к родному слову. Всё меняется в конъюнктурных целях, видимо с три короба наобещал Тимофей Хомяк и за умеренные деньги, как по маслу провести шоу-бизнес вариант: выступление в рок-кафе на Победе, гламурный антураж с продвинутой журналистской тусовкой, не нужно никакого Союза журналистов со Светланой Павловной Зарайской, тем более, что и сказать особо нечего – надоело повторять, напрягаясь мусолить один и тот же текст о своей якобы оппозиционной позиции на карте глянцевых изданий. Скучно не только говорить лживые тезисы, ещё скучней – слушать и задавать вопросы.
(3) Дважды звонил Максиму Бородину. Что стряслось? Видимо, всё также уточнял вопросы, относящиеся к приезду редактора скандального журнала из Киева. Кого Александр Кабанов прихватит с собой? Говорил о каких-то московских поэтах, но скорей всего – тонка кишка, везти столичный творческий бомонд в Днепропетровск. И может быть, назрела необходимость выпустить новый «Стых»? Каково состояние проекта на сегодня? Много ли нужно найти материалов для полноты издания? А может разговоры касались более прозаических тем. Признаюсь откровенно – не так то и просто реставрировать время, сейчас – середина июня, за окном – горячий ветер, солнце надувает отменный жар и никуда выходить не хочется. Но нужно. В одиннадцатом часу сходил в угловой магазин. Расположенный на перекрёстке проспекта Кирова и улицы Вакаленчука, дабы купить пару гелевых стержней, а затем приобрёл на стихийном базарчике полкилограмма черешни. Действительно сладкой, торговка не обманула. На то, чтобы купить пирожок с клубникой не хватило желания. Видел, как несколько бабуль обжили дерево – шелковицу, активно срывали чёрные кружочки с ветвей, перемещались под тенистой кроной. Такие наблюдения человека, чей отпуск длится четвёртый день. А ещё нужно встретиться хотя бы через полтора или два часа с руководителем православной библиотеки «Лествица» Игорем Собко, дабы сделать интервью, приуроченное к десятилетию сего благого места для газеты «Своё мнение» и зайти на склад «Рекламного поля», узнать у Кристины цену, по которой её товарищ продаёт ноутбуки.
(4) Час перед сном, не хочется смыкать глаза, но инерция дневного бега, сутолока навязчивого психологического груза, мелких досад и больших огорчений наваливается, как умопомрачительный тюк на голову. Чтобы оттянуть время – читал вслух матери одну из глав романа Фёдора Михайловича Достоевского «Униженные и оскорблённые», волнующий текст с избытком нервических сцен и сумасшедшего драматизма. Мать повернулась ко мне спиной, мигал телевизор, настроенный на канал «виасат-эксплорер», где через сорок минут должен был начаться показ блока эротических программ, переведённых на русский язык. А с наступлением полуночи можно переключить на музыкальную волну «энтер», которая сменяется на «приват-блю», такой пошлый фон или верней тон ближайшего времени снижал голосовую интонацию, ибо понятное дело – тембр усыплял и отвлекал бдительность родительницы. Около получаса назад позвонил Виталий Бырко и предложил сегодня, не откладывая в долгий ящик – приобрести у меня компьютер, который выплёскивает в данную минуту содержание данного файла. Сказал, что не готов. И правильно. К тому надо ещё дозреть. Свыкнуться хотя бы в течение суток к тому, что в ближайший месяц останусь без технического обеспечения. Ведь ноутбук смогу купить лишь к дню рождения мамы, да и то если всё по благополучному сценарию пойдёт. А возможно придётся ждать до 24-го августа. Правда, данный пробел можно заполнить активным писательством (в прямом смысле), сидя за кухонным столом (или опустевшим возле двери на балкон) творить дневниковый простор прошлого года, штрихуя зимний период и перебрасываясь думами, эмоциями, реальным взором к буграм новейших сезонов и в чём-то с ними синхронизируясь. Однако, нужно скинуть все тексты на информационный носитель, достать флэш-панель. Без этого сделки не бывать!
(5) Анна Андреевна принимает докладчиц, управляет производственным процессом не только на пятом этаже трубоволочильного отделения №2, но и по всему заводу. Оттого и стекаются в кабинет женщины, отчитывающиеся по сдаче экзаменов начальниками цехов и заместителями, о том, как молодёжь занимается по вводимым программам. И в этот бесконечный ряд попал и я по настойчивому приглашению – необходимо для газеты сделать фотографический репортаж, что всё прекрасно с новыми кадрами. Они явились на завод, успешно проучились на курсах рабочей профессии. Того глядишь и через неделю-другую выйдут к прокатным станом. Причислятся к штатным единицам, вкалывающим на конвейере ада. И она просит: побеседуй с таким-то мастером, запиши на диктофон разговор, черкни данные, сними таких-то людей, крупным планом – того человека и коллективное фото сообрази. Вхожу в учебную аудиторию, сажусь за первую парту, навожу объектив на доску и на преподавателя, испачканного мелом и прячущего за спину пластмассовую указку. Поворачиваюсь к слушателем, отщёлкиваю несколько крупных планов, старательно фиксирую те лица, которые обязательны на полосе многотиражного издания. Главные персонажи протестуют, закрываются руками, защищаются от вспышки, опускают головы и выставляют книжки, забор непонимания создают. А спорить – некогда и бесполезно, доказывать что-то сливкам рабочего класса, белым воротничкам, которые стесняются чего-то, робеют. Анна Захаренко проглядывает кадры на экране цифровой «сони», требует вернуться и добавить пару физиономий и ракурсов. Отказываюсь. И того, что выполнил – хватит. Ведь больше одного снимка не разместим в номере. Текстов много. Завалены, теснятся впритык.
(6) Виталий опоздал на работу. Ничего странного – в борьбе с бессонницей он проиграл в последнюю ночь. И пришлось мне идти на заседание профсоюзного комитета предприятия, где начальствовал горластый председатель Анатолий Ильич и присутствовали руководители цеховых комитетов. Они пришли заранее, перед началом десять минут, а то и больше шептались в коридоре, обменивались новостями, пока властный бас не загнал их в стойло, зал совещаний с рядами посадочных мест, куда и плюхнулись притихшие люди. Вначале – разгон по недочётам, полёты предшествующей недели прошли ненормально, определённые обязательства сорваны или подлежат скорейшему навёрстыванию. К моменту критическому дотянули товарищи вы свою волынку, а надо в срок выполнять предписанные мероприятия. Пару раз профсоюзный босс громыхнул кулаком по столу, истерично проревел и озонировал воздух угрозами, повисшими в атмосфере собрания, как риторический наезд. Не впервые конечно. По пунктам Анатолий Малюгин выступил, начал с производственной статистики, кратко пересказал очный рапорт, состоявшийся в конце прошлой недели на восьмом этаже заводоуправления. И особо подчеркнул – необходимо навести порядок в сортирах, чтобы грязи не было и чудовищной вони, дабы краны были закрыты и вода не плескалась неконтролируемым потоком, с освещением нужно решить вопрос. А то ступаешь в гулкой тьме, как неандерталец в пещеру и боишься споткнуться об острые и режущие предметы, оставленные здесь несознательными гражданами в преддверии выходных, забытые в эйфории предстоящей пьянки. Кстати, ситуация с алкоголизмом оставляет желать. Лучшего. Задержаны рабочие не держащиеся на ногах, водки натрескались до беспамятства и не убоялись увольнения. Таких без жалости нужно гнать! Поднимались и другие темы. Ушёл. Оперативно написал текст о том, что услышал, собственной цензуре подверг, затем редактору показал, и он покорпел, после отнёс на вычитку. В результате – материал зарубил председатель профкома. Трудился насмарку.
Додав Nusya 01 квітня 2008
Про автора
ИМПЕРСКИЙ ПАРЕНЬ
