Автори / Симон Чорний / Свет в ночи

Той ночью исторический центр Днепропетровска спал, как обычно. Привычно тёмные туши домов, привычно пустые улицы, привычно редкие оранжевые нимбы таксомоторов. Привычно поддатые студенты с бутылками пива. Ночь как ночь.

Но светились в этой ночи высокие окна исторического музея академика Яворницкого, и бросали на спящий тротуар под шепоток каштанов яркие световые квадраты.

Отчего свет в ночи? Отчего горят окна? Отчего тяжелые двери то и дело открываются, пропуская в залитое огнями нутро музея посетителей? Ведь весь город спит, и дома спят и улицы спят?

Зайдем же и мы, читатель, в освещенный холл, потянув тяжелую дверь за бронзовую ручку, и полюбопытствуем — отчего?

Оглядимся. На больших часах с золотыми гирями половина двенадцатого. Однако! Музейные тени жмутся от света ламп по углам, убегают за запертые на большие висячие замки двери, шарахаются от стоящих группками ночных посетителей.

И даже скульптурный портрет Дмитрия Ивановича Яворницкого недовольно щурится -зачем такая суета среди ночи? Зачем зажгли лампы и так много людей? Зачем так громко играет музыка из маленького магнитофона? Днем, , господа, днем хорошо бы музеи посещать…

Вот стоит милиционер в бронежилете. Ему не до сна. Вон сколько посетителей среди ночи… И всё больше молодежь. Хоть и не много людей — человек 15 но — глаз да глаз. А экспонатам по ночам нужен покой…

Этой ночью здесь строго — у нас спрашивают фамилии и сверяются с неким документом внушительного вида.

Но вот к публике выходит директор музея — Надежда Ивановна Капустина.

Она благодарит собравшихся за то, что пришли в такое необычное время, и вкратце рассказывает, отчего же этой ночью по музею ходят экскурсии:

 — Ночью музей живет своей собственной жизнью. Экспонаты оживают, разговаривают друг с другом. Наша охрана часто слышит, как открываются и закрываются двери в залах, слышит шаги, голоса и шорохи. Мы часто сами удивляемся тому, что происходит. Много раз в залах видели самого Дмитрия Ивановича Яворницкого… — (в этом месте публика скептически заулыбалась и понимающе переглянулась) — и сегодня мы хотим показать наш музей ночью, когда экспонаты, а их у нас двести сорок тысяч, оживают и начинают рассказывать свои истории… А проведет вас по залам сегодня ночью Алла Андреевна Москалец, старший научный сотрудник музея.

Экскурсия начинается.

Алла Москалец ведет нас в скупо освещенный зал — светильники выхватывают из полумрака лишь полотнища казацких знамен.

 — Прежде чем мы пройдем по залам, давайте сейчас остановимся и вслушаемся в настоящую музейную тишину…

Публика замирает. Становится тихо-тихо. И вдруг в этой тишине…

Пронзительно и громко скрипят двери, экскурсанты вздрагивают, и в зал деловито заходит погруженный в свои мысли седоватый усатый человек. Он одет по моде начала века, на нем сюртук, крахмальная сорочка с нарядным галстуком — бантиком, черные брюки и штиблеты. Волосы зачесаны наверх. Мы без труда узнаем в нем фундатора музея — академика Дмитрия Ивановича Яворницкого. Увидев нас, он останавливается, пораженный.

 — Вот так новости! — изумленно-весело говорит он, обводя экскурсантов взглядом и не в силах поверить своим глазам, — Вот так новости! Вы кто? Как вы сюда попали? Кто вас пустил? Я сейчас позову охрану!

Публика стоит, разинув рты.

— Не нужно звать охрану, Дмитрий Иванович — говорит наша провожатая, — Мы пришли посмотреть музей, потому что ночью он оживает…

— Да, да, это правда! — охотно подхватывает академик Яворницкий, которому, наверное, скучно ходить ночами по залам совершенно одному, — я ведь часто хожу по музею ночью, и всё вижу, и слышу экспонаты живые, они общаются… А придет охрана на шорохи, включит свет — а и нет никого… Я здесь каждую ночь хожу — смотрю, всё ли в порядке, на месте ли экспонаты, охраняю всё здесь…

Зная характер Дмитрия Ивановича, в его слова охотно верится — при жизни, в страшном восемнадцатом году, академик Яворницкий точно так же ходил ночами по музею, охраняя его от грабителей. Музей был смыслом жизни академика, его любимым детищем, и неудивительно, что сам атаман бандитов Махно, пораженный преданностью директора своему музею, выдал Яворницкому охранную грамоту…

И нет ничего сверхъестественного в том, что Дмитрий Иванович, похороненный согласно завещанию у стены музея, и после смерти продолжает оберегать его и ревностно заботится о сохранности каждого экспоната…

Яворницкий тем временем коротко рассказал нам об истории создания музея, о том, как после долгих мытарств и приключений вся коллекция Екатеринославского исторического музея была собрана в новом здании, как музей, получивший имя неутомимого собирателя древностей губернатора Александра Поля был открыт 14 августа 1905 года главой Екатеринославской земской управы Родзянко со словами:

«Музей открыт. В нем -тепло и свет. Но эти тепло и свет не только физические. Придет время, когда этот свет станет духовным, на благо и просвещение народу»

Потом Яворницкий простился с нами, сказав, что торопится:

— Музей уж не тот, что был при мне! Потомки расширили его и достроили — в 1976 году построили новое здание, и оно велико — девять залов. Нужно торопиться, едва успеваю за ночь обойти всё… Как я мечтал при жизни о таком музее, о таких залах!, — и с этими словами призрак академика удалился.

Мы двинулись дальше.

— Тысячи лет человек жил в степи, степь была его домом, кормила человека, давала ему всё, в чем он нуждался… Сегодня мы увидим, как развивались отношения человека и степи от первобытных времен до наших дней…- подведя нас к древним, как сама степь, половецким бабам, говорила Алла Москалец. Каменные бабы надменно молчали, лишь провожая исподтишка взглядами из-под прикрытых каменных век экскурсантов, и пламя зажженных свечей не колебалось у их древних каменных ног.

— Вот идет человек. Он совсем один в степи. Тихо поднимается он на курган, и долго стоит, погруженный в свои мысли…

Мы зашли в зал древностей. В зале стоял предрассветный туман, пели степные птицы. Косые лучи зажженных у ног скифских идолов светильников причудливо обрисовывали лица пришедших и придавали их глазам странный блеск…

Следующий зал, казацкий, неожиданно встретил нас сабельным звоном. Сверкая в полумраке лезвиями, в зале среди казацких экспонатов увлеченно и самозабвенно сражались два воина. Настолько увлеченно, что нашего появления они и вовсе не заметили. Стычка была недолгой — один казак выбил из рук другого саблю, и странным приемом мягко и плавно опрокинул соперника на пол. Победно ухмыляясь, он огляделся вокруг и тут заметил нас. Моментально оба призрака исчезли.

Следующий зал был посвящен колонизации Новороссии.

— Степь не всегда была милостива к земледельцам. Она требовала упорного труда, но при этом не всегда охотно давала плоды. Освоение степи было битвой, тяжелым и изнурительным трудом. Не одно поколение земледельцев должно было покорять степь для того чтобы она превратилась в тучную ниву, чтобы природа отдала свое и позволила человеку собирать урожай…

— Да что вы, барышня, глупости говорите! — раздался вдруг в тихом зале громкий, резкий, напористый и нагловатый голос, — природа… позволила… отдала… урожай… Это всё — каменный век, дедовские притчи! Не нужна нам природа! Человек пришел в степь не для того, чтобы ждать от нее милостыни!

Мы немало подивились такой наглости и обернулись на голос. Возмутителем спокойствия оказался бледный молодой человек, одетый на аглицкий манер. Глаза его горели, движенья были порывисты, на щеках играл лихорадочный румянец. На жилетке блестела цепочка часов.

— Да-да, господа! — увидев, что всеобщее внимание приковано к нему, запальчиво продолжал он, — это всё чепуха! Мы пришли, чтобы покорить степь! Мы, промышленники, покроем ее сетью железных дорог, усеем её шахтами, терриконами, домнами и металлургическими заводами! Степь будет плавить металл! Степь будет двигать машины! Будущее за промышленностью! Прогресс! А это всё — он обвел небрежным взмахом руки земледельческие орудия, вышитые рушники, расписные писанки — это всё так… Вздор-с.

— Ах, да полноте-с, барышня! — увидев, что наша провожатая хочет что-то возразить, с досадою отмахнулся он от нее, и пылко воззвал к нам: — За мною, господа! Я покажу вам то, ради чего человек пришел в степь! Промышленность! Промышленность есть основа цивилизации!

И он с горячностью повлек нас в промышленный зал.

— Вот, извольте! — продолжил он уже в зале, тыкая в витрину рукою — первая железная дорога. Первый в Европе цельнометаллический мост. Уникальный для своего времени сталеплавильный завод — Брянка. Промышленность. Производство. Капитал. А вы говорите — степь, степь…

Увидев, что своей пылкой речью он если и не убедил нас, то, по крайней мере, наделал немало шуму, призрак промышленника, удовлетворенный, исчез так же бесследно, как и все предыдущие. Последние слова его потонули в звуках футуристического марша «Время, вперед!»

— Да, время идет. — улыбнувшись, заговорила Москалец. Развивается промышленность, и на том месте, где стояли идолы кочевников, где ходил плуг землепашца, сегодня грохочет полигон и взлетают ракеты… Но мы помним, что не промышленность, а традиции, история и память основа цивилизации…Вот идет человек. Он совсем один в степи. Тихо поднимается он на курган, и долго стоит, погруженный в свои мысли…

И действительно, в наступившем вдруг внезапно мраке появился человек в современном костюме. Тихо шел он в темноте, неся в руке зажженную свечу. И был взгляд его задумчив и отстранен. И человек остановился. Тихо заиграла сопилка. Человек задумчиво глядел на пламя свечи, и оно чуть трепетало в его руке. Мы молчали и тоже глядели на огонь. Последние звуки сопилки растворились в огромном, заставленном станками, сталью и чугуном зале.

Так закончилась эта ночная экскурсия. Выйдя на свет, публика долго щурилась и моргала, привыкая к электрическим огням.

Я подошел к директору музея, Надежде Ивановне Капустиной, которая всё это время сопровождала экскурсию в залах.

-Надежда Ивановна, как и у кого вообще появилась идея проведения подобной ночной экскурсии?

— Этой идее уже около трех лет. Но реализовать нам ее удалось только сейчас. Предыстория такова: с 1999 года во всей Европе проводится акция «Весна Музеев». В ней принимают участие более двух тысяч европейских музеев. Задача акции — привлечь внимание зрителя к экспозициям, используя необычные способы, усиливающие впечатление.

Два раза мы получали официальное предложение участвовать в акции от Ассоциации музеев Франции, и принимали участие, но это были не такие яркие события.

Когда получили в этом году третье предложение, захотелось сделать нечто невиданное. Акция получила название «Свет в Ночи», а тема — «Человек и степь».

— Сколько музеев в Украине приняли участие в этой общеевропейской акции?

— Мы единственный украинский музей, участвовавший в акции.

— Посещение музея в ночное время несомненно усиливает впечатление…

— Мы пошли дальше изначальной идеи просто открыть музей ночью и провести обычную экскурсию в обычном освещении. Нам хотелось сделать нечто большее, максимально приблизить зрителя к той реальности, из которой к нам пришли эти предметы. Так возникла идея звукосветовых эффектов, а потом и идея вести элементы постановочного костюмированного шоу.

— Не показалась ли такая идея безумной?

— Это была очередная безумная идея, которую успешно реализовал музей.

— А как отнеслись в вышестоящих органах?

— К счастью, мы достаточно автономны в принятии решений…

— …И , выходит, действовали на свой страх и риск?

— Да. На свой страх и риск. Впрочем, как всегда.

— Надежда Ивановна, сегодняшняя акция была достаточно закрытой…

— Да, было две экскурсии — в первой принимали участие официальные гости, вторая — для вас. СМИ не освещали. Только 27 канал и пара заметок в местной прессе.

— Планируете ли вы продолжить эту тему, освещать и продвигать акцию?

— Да, несомненно. Мы уже сегодня получили несколько заявок на такие экскурсии. Отдельно будет проведена экскурсия для прессы и телевидения.

— Когда?

— Чуть позже.

— Как реагировали официальные лица, участвовавшие в первой экскурсии?

— Они не ожидали такого, и, мне показалось, были под сильным впечатлением.

— Как отреагировали французы, искушенные в подобных акциях и повидавшие не одно музейное шоу?

— Они сказали, что впервые в жизни видят такое шоу в музее.

— Планируете ли вы нечто подобное в доме-музее Дмитрия Ивановича Яворницкого?

— Да, но в принципиально ином формате. Там своя специфика — очень камерная обстановка, исключительно ценные и хрупкие экспонаты.

— Насколько легко вам, как директору музея, главному ответственному за музей лицу, далось решение о проведении «Света в ночи»? Ведь столько очень острых вопросов: позднее время, темнота, открытый огонь, размахивание мечами среди витрин с ценными экспонатами…

— Да, было много сомнений, но… решились. Охрана была усилена в пять раз. Во всех залах было намного больше работников, чем обычно. А насчет сабель… обошлось, слава Богу. В очередной раз…

— Сегодня в казацком зале ребята, которые бились на саблях, показывали достаточно сложную технику владения оружием. Постоянно казалось, одно неверное движение — и сабля вырвется из руки и улетит куда-нибудь в витрину. Поражает та уверенность в отработанности движений и мастерстве «спасовцев», и Ваша увереность в их мастерстве. Это была дерзкая авантюра. Ваше состояние в момент боя?

— Ужаснейшее. Это был серьезный стресс, ведь риск действительно очень большой.

— А кто разрабатывал концепцию и писал сценарий?

— Мы всё делали сами. Концепция была такова: Выделить светом ограниченное количество экспонатов, объединенных одной смысловой линией, и на этом строить сценарий. Сценарием занимались Алла Москалец и Людмила Гайда, заведующая научно-просветительским отделом, и, через своеобразный мозговой штурм — все сотрудники этого отдела.

 — Надежда Ивановна, кто помогал музею провести эту уникальную, смелую и пока что единственную в Украине акцию?

— Нам помогали наши друзья, с которыми мы дружим не один год:

Дмитрия Ивановича Яворницкого замечательно сыграл заслуженный артист Украины Василий Крачковский из академического музыкально-драматического театра имени Шевченко, Промышленника — артист днепропетровского молодежного театра «Верим» Максим Ряпулов, на саблях бились бойцы региональной школы казацкого традиционного боевого искусства «Спас — Штурм» Геннадий Поляков и Владимир Тесевич. Приняла участие и Мистецька агенція «Арт-Вертеп», от них были Тимофей Хомяк и Федор Бугай.

— Ваши ощущения от сегодняшнего непростого для вас дня?

— Для нас это было впервые, мы очень волновались. Знаете, для нас большое счастье, что на вторую экскурсию пришли в основном молодые люди… В первой экскурсии было много руководителей, официальных лиц. Нас очень порадовало, что многие были с детьми.

— Надежда Ивановна, спасибо вам и вашим сотрудникам за это поразительное зрелище. Я поздравляю вас, как руководителя, с успешным стартом этого проекта. Я представляю, насколько нелегко он вам дался, и желаю, чтобы он успешно развивался.

— Спасибо. Но секрет успеха крайне прост. Без всего коллектива этот проект был бы просто невозможен. И то, что «Свет в ночи» успешно стартовал — в первую очередь заслуга именно коллектива.

Симон Чорный, специально для Арт-Вертеп

Додав Art-Vertep 16 травня 2005

Про автора

Я не разбираюсь в химии. Вообще. Так же туго с алгеброй, геометрией и  физикой. Деньги я считаю калькулятором, и меня спасает то, что это происходит нечасто. Когда нет калькулятора, считаю на пальцах.