Сестра Талес / Всадница. Картина К. Брюллова

 

ВСАДНИЦА

 

Елизавета, Жоржетта, Симона,

Спину коня возомнившая троном;

Картинно вцепившись в поводья и гриву,

Себя посчитала небесно красивой.

 

И, шлем нахлобучив, катается шагом.

Она свои ляжки бесстыдно прижала

К бокам лошадиным, и шпорой играет –

«А как же! Ведь лошади Всё понимают!»

 

Мечтает персоной с картины Брюллова

Побыть пол-часа, но, увы, бестолкова;

Поскольку не знает, что Карл был искусен

В изображении боли и грусти

В глазах лошадиных,

И кистью проворной

Творил он, что людям порой неугодно…

 

Конечно, есть девочка в платье весеннем,

К перилам приникшая, и с восхищеньем

Взирает на то, как позёрша – актриса

На челюсти лошади нагло повисла.

 

Прекрасна мощь лошади, ставшей в песаду.

Напишет поклонник в альбом эпиграмму

О том, что наездница – смелая дама…

Капризна, надменна, горда и упряма!

Слепа! Своим обликом лишь озаботясь…

 

А лошадь? Ах да, позабыли про лошадь.

Взгляните! Брюллов начертал на картине

Отчаянье, ужас и гнев лошадиный!

Впились удила в её рот, словно клещи!

И на ногах тоже след человечий уж высечен…

 

А Джованина всё так же спокойна, мила и ленива.

 

Художником дама писалась отдельно,

Поскольку здесь повод натянут предельно,-

А поза красавицы непринуждённа.

Художник писал её в зале просторной

Графини Самойловой… Чай приносила

Служанка из кухни. Собака скулила.

Жужжали случайно влетевшие мухи…

 

Пока наш Брюллов не окончил работу,

Модель, сидя в креслах, боролась с зевотой…

 

Уж третье столетье глядит Джованина

С картины загадочной, но справедливой.

Давайте, читатель, наденем лорнеты,

Себя одурачить не давши при этом.

19.11.10