SA:) Шевченко / [Занавес]

Люди приходят в театр. Чётко, зная в каком кармане находится билет, направляются к входу.

Перед ними тихая, чистая, тусклая стариной сцена.

Больше всего заметен огромный тёмно-красный занавес.

Все присутствующие в зале развлекаются разговорами между собой для того, чтобы как-то скоротать время перед началом спектакля. Всем им интересны новые декорации, сделанные главным художником. Сами актёры уже отходят на второй план.

За разговорами чувствуется нервозность зрителей. То ли от предвкушения, то ли от нездорового интереса, то ли просто от новизны всей атмосферы.

Самыми спокойными выглядят те, кто уже не раз здесь бывал и видел, как занавес открывается полностью. Но они всё равно пришли за эмоциями.

Занавес открывается на ширину, равную трём человеческим шагам. Появляется конферансье. Он, как учитель начальных классов, рассказывает пришедшим в стены театра вступительную речь. Большинство сидящих либо продолжаёт шёпотом разговаривать, либо отвлекаться на посторонние предметы. В основном они разглядывают помещение, а особенно тёмно-красный занавес, как будто ожидая актёрской игры от него.

Речь закончена. Конферансье желает всем приятных и положительных впечатлений от спектакля.

Гасится свет. Разговоры прекращаются. Никто не аплодирует. Чувствуется атмосфера какого-то тожества.

Занавес открывают на треть. Появляются молодые актёры примерно 16-17 лет – парень и девушка. За ними первая сцена – сцена «Первой любви к жизни». Декорации представляют собой сюрреалистический образ юности – несколько коридоров школы, подъезды, а также укромные слабоосвещённые места похожие то ли на комнату, то ли на угол дома.

Кульминация финального монолога сопровождается какой-то музыкой. В голове у всех от этой композиции наворачивается одно слово - «свобода».

По ходу же их актёрской игры все зрители сидели не шевелясь. Словно пропустив через себя небольшой электрический ток, они сжали все мышцы тела, и широко открыв глаза, ловили каждый звук, каждое слово, каждый жест, каждую паузу. Так часто бывает в начале чего угодно.

Раздались первые аплодисменты.

Сцена вторая. Занавес открывают на половину. Актёры – мужчина и женщина лет 23-24х. Их зрители встречаю с меньшим ажиотажем. Свидетельством тому являются сдержанные аплодисменты.

Атмосфера меняется. Глаза людей стают притуплённей. Многие подпирают головы руками или откидываются на спинки кресел, накрывая их всей спиной. Чувствуется, что зрители приготовились к более сложным, тяжёлым вещам. Как будто открывают себя, как рот, для приёма порции какой-то еды, что нужно хорошенько прожевать.

Так и случается. Практически все эпизоды, явления и чувства из первой части повторяются, но с новым оттенком. Спроецировав их на новое время, они приобретают серьёзность, банальность, безвыходность и более глубокую драматичность. Больше внешнего спокойствия, размышлений.

Декорации – улицы города, съёмная квартира и другие элементы взрослой жизни. Всё становится более чётким, обоснованным, векторным и серым. Крайне мало настоящего и природного – это заменило осознание статуса героев в обществе. Создаётся эффект мимолёта - всё происходит быстро, хотя объем рассказываемого большой. Любовь к миру меняется. Причём, в отличии от предыдущих героев пьесы, у новых она разная. Пара воспринимает его по-разному.

Последняя сцена. Когда-то зрителями самая любимая, так как в ней раскрывается много несказанного ранее. Сейчас же она просматривается на нескольких вздохах. Атмосфера - как будто зрители уже уселись в свои персональный домашние кресла напротив телевизора. Домашние тапочки, халат, чай… - досматриваем любимый фильм по видику…

Актёр и актриса – заслуженные работники сцены лет 50-60ти.

Занавес открываю так широко, что видна практически вся сцена. Но возникает чувство, что это ещё не всё. Эти тёмно-красные полотнища как будто сами просят кого-то встать из зала и приоткрыть их ещё.

Действия идут по накатанному, прожеванному сценарию на фоне большой квартиры со старой мебелью в хорошем состоянии и классическими обоями. Всё вокруг неуклюже намекает на окончание. Даже сами зрители, что так рвались сюда, меняя своё расписание, уже в уме строят планы на оставшийся вечер. Чувствуется какая-то неподкупная усталость.

По ходу сценария много возвращений в прошлое.

Всё заканчивается канонным окончанием, напиханным вечными темами, словами, что пробивают на глубокую жалость и чувственность. Всё заканчивается быстро.

Выходят все актёры. Берутся за руки, выстроившись в линию по периметру сцены, и кланяются, благодаря тем самым зрителей за внимание. Всё это сопровождается коктейлем долгих аплодисментов. В нём смешались рукоплескания восторга и уважения. Но основной компонент – аплодисменты в знак признания и с целью воздачи должного всем создателям этого действа.

Всё прошло. В коридорах слышно эхо первых впечатлений тех, кто хочет произвести впечатление на других своими мудрыми комментариями.

Чувствуется какое-то облегчение от увиденного, понятого, узнанного. Удовлетворение тем, что они пришли сюда не зря.

Люди выходят из фойе с размышлениями: «открылся ли сегодня занавес полностью…?»